- Выглядит довольно спокойно.
Филлигер перешел на шепот.
- Да, даже слишком спокойно. Если бы секретная служба ООН добралась сюда, то она уже давно бы атаковала замок. Потому нам придется иметь дело только с Агарти.
- Если там вообще кто-то есть. Что теперь?
- Мы должны войти внутрь.
- Это я и сам знаю. Но как? Или ты хочешь просто войти через ворота и любезно поприветствовать этих господ? Что, если они вооружены?
Вайгерт опустил взгляд к земле и рассматривал пучок засохших соломинок, который возвышался над землей. Он размышлял. Филлигер прервал его.
- Ты боишься?
Вайгерт медлил с ответом. Потом совсем тихо сорвалось с его губ.
- Да.
- Я тоже.
Они замолчали. Прошло полминуты. Потом Филлигер заговорил снова.
- Ну и пусть. Что всегда говорил Эггер? Если ты уже решился прыгать, тогда прыгай.
Вайгерт снова вспомнил маленького мускулистого инструктора с веселыми уса-ми. Он учил их бороться в армии. Тогда оба друга рассматривали все это еще в качестве удовольствия. Но сегодня...
Там лежало оно. Копье судьбы. Лежало оно точно посередине Валгаллы на каменном кубе, на котором люди Агарти разложили дорожку из бархатного, кроваво-красного материала.
Судьба была длиной точно пятьдесят сантиметров и семь миллиметров. Когда-то она была просто острием копья, сидевшего на деревянном древке. Из железно-го листа кузнец где-то около 1000 года выдолбил среднее ребро остро-овальной формы и в это место поставил гвоздь креста, на котором убили Иисуса Христа. При этом копье распалось в середине.
Затем кузнец поместил несколько крепких медных проволок, которые должны были удерживать обе части. Следующими проволоками закрепили два маленьких лезвия ножа – справа, слева – в нижнем конце копья. Несколько десятилетий спустя, при Генрихе IV, серебряная муфта была установлена в середине. Еще примерно через триста лет, при Карле IV Богемском, серебряную муфту сменили на золотую. Теперь на ней была надпись «LANCEA ET CLAVVS DOMINI» – копье и гвоздь Господа. Так выглядело копье судьбы еще сегодня.
Когда-то римский легионер Лонгин вонзил копье в тело Иисуса. Тогда, когда в Иерусалиме кровь Сына Божьего увлажнила металл оружия, сила другого мира перескочила в этот мир. Ее фокусом было копье, которое должно было в будущем определять судьбу человечества. И так оно протянуло свой след через историю.
Маврикий, командир Фиваидского легиона и непосредственный потомок Лонгина, держал его в руке, когда сделал свой последний вдох. 666 солдат заплатили до того смертью за верность их предводителю и их вере. Легион получил от императора Максимиана приказ подавить восстание христиан. Когда Маврикий и его солдаты отказались исполнить приказ и бороться против их братьев по вере, Максимиан решил преподать наглядный урок. Он отнял у мертвого Маврикия копье.
Константин Великий, женившийся на дочери Максимиана, получил копье как свадебный подарок. Константин взял копье, когда скакал в битве у Мильвийского моста под Римом, где решалось, кто будет в будущем господствовать в Римской Империи.
Король гуннов Аттила, орды которого, придя с Востока, грабя и убивая, прокатились по Европе, в своем походе пощадил город Константинополь. Но ценой за это было золото и – святое копье. Но Аттила не сумел употребить его силу. Захват Рима не удался. И потому он проскакал перед воротами города и бросил римским офицерам под ноги священное оружие со словами «заберите его снова назад!».
Карл Мартелл направлялся копьем, когда завоевал свою победу против арабов при Пуатье. Карл Великий в доверии к силе копья провел 47 успешных походов.
Король Генрих Птицелов передал копье английскому королю Этельстану. Когда его сестра Эдит вышла замуж за Оттона Великого, символ власти снова вернулся в Германию. С его помощью Оттону удалось добиться победы над венграми на реке Лех. Он передал святое копье своему сыну, который в свою очередь снова завещал его своему сыну Оттону III. После Генриха II, а также его сына и внука копье, наконец, оказалось у Фридриха Барбароссы.
Когда он с огромной армией крестоносцев по дороге в Иерусалим утонул в турецкой реке, Леопольд Австрийский забрал копье себе. Он привез его в Палестину, через тысячу лет после того, как копье покинуло это место, где сила другого мира перескочила в этот мир. Там рыцарский Тевтонский орден взял на себя заботу о святыне. В его свите копье было привезено из Палестины в Во-сточную Европу.
Когда во времена Фридриха II монголы угрожали этому региону, было решено перевезти копье Германии. Там она находилась – абсолютно незаметно – следующие 550 лет. Теперь скипетр был символом империи.
В 1806 году, когда войска Наполеона затоптали большую часть Европы и победили Первую Германскую империю, святое копье спрятали в туннеле под Нюрнбергским замком. Все же, это место казалось недостаточно надежным. И тогда его перевезли в Вену, где оно перешло во владение дома Габсбургов.
В ночь с 14 на 15 марта 1938 года, наконец, в венской сокровищнице новый человек овладел этим символом, которому он подчинил себя на 18 лет раньше. Адольфу Гитлеру и людям Агарти оставалось семь лет, чтобы пользоваться силой копья. 30 апреля 1945 года судьба перешла к Шамбале. До последних двух ночей. Так как теперь она снова возвратилась в Вевельсбург.
Двенадцать каменных площадок прижимались к стенам куполообразного подвала. На одиннадцати стояли, погруженные в трансе, избранные Агарти. Двенадцатая площадка была свободна. Карл Штайнер должен был вступить на нее, когда закончил бы свою медитацию перед копьем. На секунды позже луч полнолуния упал бы через отверстие в стене и погрузил бы копье в бледный свет. Тогда наступил бы момент для возрождения Агарти в этом мире.
- Ну, наконец!
Агент ООН схватил пистолет-пулемет и подсумки с магазинами. Пока он застегивал пояс на себе, другой стоял на коленях за штабелем досок и смотрел в направлении башни. Потом он пододвинул маленький микрофон встроенного в шлем радио поближе ко рту.
- Ты меня слышишь, Дитер?
Ответ последовал немедленно.
- Да, нет проблем.
- Я сейчас у Джона. Здесь все еще ничего не происходит. Конец.
- Все ясно, конец.
Джон перезарядил пистолет-пулемет. На его лице отражалось радостное ожидание палача перед казнью.
- Когда мы туда войдем?
- Пока еще нет. Команда летит сюда. Они прибудут через несколько минут. Я предполагаю, что это тогда и начнется.
- Надо надеяться. У меня есть это...
Джон покрутил пистолет-пулемет и привел его в боевую готовность. Ствол те-перь был направлен на кустарник за обоими.
- Ты слышал?
- Что?
Ответ утонул в неистовом стаккато выстрелов. Первые пули ударили в землю в метре перед двумя мужчинами. Тогда, через доли секунды, очередь подобралась ближе. Последний шум, который услышал Джон, были шлепки, которые вызывали куски свинца, когда они вонзались в древесину досок. Еще раньше они пронзили тело агента ООН.
- Давай я пойду вперед.
Ганс Вайгерт как раз хотел подняться, когда в холодном ночном воздухе раздались выстрелы. Инстинктивно он бросился вниз и прижал лицо к земле. Тело было как парализовано. Ежеминутно он ожидал, что в него попадут.
Филлигер прокатился по земле и держал свой пистолет обеими руками. Там! Впереди справа примерно в двухстах метрах он увидел вспышки дульного пламени в ночи. Он прицелился в место, где они сверкали снова и снова. В его горле образовался комок. Казалось, что по его животу бегали муравьи. Его сердце билось неистово быстро. Он боялся.
Когда он, наконец, заметил, что огонь был направлен не на него и не на Вайгерта, он на короткий момент взглянул на своего друга. Вайгерт поворачивался совсем медленно и осторожно, его тело было тесно прижато к земле. Теперь он тоже держал свой пистолет в руке. Стрельба прекратилась. Стало таинственно тихо. Все же, ночь, кажется, только выжидала правильного момента для следующей неожиданности.