Украинский национализм наиболее уверенно себя чувствовал и чувствует сегодня в западных районах Украины. Этому обстоятельству есть свои объяснения. Западная Украина находится на границе между двумя цивилизациями — Русской и Западной. Культурным следствием такого специфического местоположения оказывается ментальная двойственность западноукраинского психологического типа. С одной стороны, он вбирает в себя психологические черты, присущие Русской цивилизации, а с другой — черты западные. В итоге, он в полной мере оказывается неспособным вписаться ни в одну из них. И там, и там он чувствует себя чужим. Соответственно, находясь в составе Русской цивилизации этот тип воспринимает её как нечто чуждое себе и вступает в конфликт с ней. Когда же он оказывается в составе Западного мира, то ничего принципиально не меняется за одним исключением: теперь в роли Отца начинает выступать коллективный Запад; соответственно, именно на него и перенаправляется энергия отрицания. Трагичность положения подобного типа в том, что естественным состоянием его исторической жизни является именно конфликт. Никакого чёткого положительного идеала такая ментальность внутри себя не содержит. И если возникнет ситуация, при которой Западная Украина окажется предоставленной самой себе, она незамедлительно вступит в конфликт с кем-то из своих ближайших соседей — с тем, кто будет заведомо сильнее её и соответственно, вступление в конфликт с которым обеспечит уничтожение этой территории в качестве самостоятельной политической единицы. Психологический тип, основой которого является отрицание, неизбежно переходит к суицидальной логике существования.
Другое объяснение можно поискать в древней цивилизационной истории восточных славян. Когда-то территория нынешней западноукраинской Галиции (ныне это в основном Львовская и Ивано-Франковская области) была заселена племенами белых хорватов, большая часть которых в VII в. н. э. мигрировала на Балканы. Наверное, оставшиеся там потомки хорватов подсознательно, на уровне генетической памяти, ощущали и до сих пор ощущают свою этноплеменную обособленность от окружающих их и родственных им славянских народов: поляков, русинов, малороссов, белорусов и великороссов. Вероятно, это обстоятельство в значительной степени повлияло на особую агрессивность галицийских националистов в отношении соседних славян. По крайней мере, запредельную жестокость боевиков ОУН-УПА в отношении русских, украинцев, поляков и белорусов в годы Великой Отечественной войны можно сравнить только с неслыханными зверствами хорватских усташей в отношении кровнородственных им православных сербов. Наверное, не случайно лозунги, вдохновлявшие фашистских усташей тех времён и современных неонацистов-бандеровцев, по сути, практически идентичны: «Сербов на вербы» и «москаляку на гиляку» (на ветку).
Третья причина возникновения феномена западноукраинского национализма имеет религиозно-психологический характер. Как известно, галичане — это весьма набожный народ, в национальной самоидентификации которого религиозность имеет особо важное значение. Когда-то, в конце XVI века, львовское православное братство и население Галиции заняли непримиримую позицию в отношении насильственно навязываемой православным религиозной унии. Сопротивление продолжалось довольно долго, но, когда против православных Львова и Галиции были введены жёсткие экономические санкции, галичане всё же предпочли вере «добробут» (укр. благосостояние). Недобровольное, под экономическим принуждением вероотступничество — это тяжёлая психологическая травма, передающаяся из поколения в поколение. Нужно искать какое-то самооправдание и найти его проще простого. Это не мы — вероотступники и ренегаты, это вы, православные москали, — схизматики (т. е. раскольники) и еретики. Анафема вам. А с нами — Бог и Римский папа! Наверное, примерно так же успокаивали себя «благочестивые» римо-католики из числа хорватских фашистов, устроившие кровавый геноцид православных сербов во Второй мировой войне и пытавшиеся повторить его в 90-е годы XX столетия. Скандальный и по сути трагический политпроект создания так называемой «единой поместной церкви» на Украине, по замыслу галицийских националистов, подразумевает не только уход этой «церкви» из Московского патриархата, но, в конечном итоге, принятие ею униатства. Нехотя признав по политическим соображениям остальных украинцев «своими», галицийские националисты хотят «переформатировать» их в униатов по своему образу и подобию. Кстати, пожалуй, первый идеолог и проповедник панславизма хорват Юрий Крижанич приехал в Россию в XVII веке с «благой» целью — обратить братьев-московитов в «латыньскую веру».