Украинские националисты считают свою строну неотъемлемой частью Европы и в целом поддерживают присоединение Украины к ЕС или к иным европейским проектам. Для националистов членство или перспектива членства в Евросоюзе означает, во-первых, символическое признание собственной «европейскости», принадлежности к «европейской семье народов» и, во-вторых, окончательный разрыв с Россией, интерпретирующейся как вековечный враг украинского народа и государственности.
10. Отношение к нациестроительству. Для националистических и право-популистских партий старой Европы специфическая и уникальная собственная национальная идентичность и идентичность соседей являются чем-то неизменным, устоявшимся и само собой разумеющимся. Французским националистам не нужно убеждать себя и окружающих, что они — не испанцы, немецким — что они не итальянцы, а датским — что они не шведы. Они исходят из того, что их нации уже исторически построены и территориально оформлены, что они нуждаются не в «апгрейде», но в сохранении собственной идентичности, на которую оказывает давление как централизаторская политика Брюсселя, так и «исламизирующие» экономические мигранты и беженцы из Африки и Ближнего Востока.
Для украинских националистов украинская нация — это скорее не данность, но цель, великий проект, который необходимо воплотить в жизнь. Рядовые украинцы, по мнению националистов, часто не отдают себе отчёт в собственной этнокультурной идентичности, они слишком подвержены вредоносному влиянию «чуждой» им великорусской культуры. Подчёркивание инаковости украинского народа, его культурной и антропологической «европейскости» по сравнению с русской «азиатскостью» также отличает украинских националистов от европейских мейнстримовых националистов, которые отвергают биологический расизм и, если даже не испытывают политических симпатий к России, не считают русских «неевропейцами» в антропологическом смысле.
Таким образом, при всей внешней схожести современных европейских правых популистов и украинских националистов, у них присутствует множество отличий, которые не позволяют рассматривать их как воплощение одного и того же политического тренда. Сегодня, когда смешение культур и глобальные политические трансформации стали чем-то обыденным, следует быть особенно чуткими к идеологическим изменениям и не ставить в один ряд явления разного, а, с точки зрения национальных интересов России, даже противоположного толка. Вопросы гуманитарного характера требуют тонкого, сбалансированного и экспертного подхода, лишённого устаревших идеологических штампов. Если правы эксперты, считающие, что «правый поворот» Запада, — это надолго, Москве следует более внимательно относиться к оттенкам правого.