И в этом случае Билецкий лукавит. Оружие у «Правого сектора» было, пусть ине в тех количествах, в которых хотелось бы боевикам. В ином случае тема «перестрелок» была бы не актуальной. Но важнее в этом высказывании другое: Билецкий прямо говорит о том, кто спровоцировал войну. В роли провокатора выступил всё тот же «Правый сектор», бойцы которого открыто нарушали общественный порядок, подвергая разгрому всё, что не соответствовало их представлениям о «правильной» агитации. Действия «Оплота» и в этом случае носили ответный характер. При этом они были, безусловно, оправданы, и имели характер самообороны, т. к. «Правый сектор» действовал как криминальная группировка, не признававшая никаких законов.
Когда Билецкий пишет о пророссийских силах, с которыми он якобы боролся, он опять-таки вводит читателя в заблуждение. Оппозиция «Евромайдану» в Харькове изначально не была «пророссийской». В тот момент сопротивление национализму, приобретшему явные нацистские формы, никоим образом не означало отрицания идеи украинской государственности. Многие из выступавших тогда против «Правого сектора», выступали именно за Украину, но видели они будущее своей страны совсем не так, как Билецкий и Ко. Именно такой оппозиции «Правый сектор» и боялся больше всего. Отсюда — и желание Билецкого записать всех своих оппонентов в «пророссийский лагерь». В этом случае можно выдать собственные противоправные действия за борьбу с иностранной угрозой или даже с иностранной интервенцией. Более того, это — единственный способ сделать такие действия легитимными. В ином случае картина получается откровенно неприглядная: «Правый сектор» прибегал к открытому насилию против граждан своей страны.
Но если Билецкий ещё пишет о пророссийских силах, то Алёна Соколинская, сотрудница киевского издания «День», безусловная сторонница Евромайдана, прямо называет всех, кто сражался с «Правым сектором», «россиянами»: «Сейчас очевидно, что бойня в Харьковской ОБА была одной из первых операций российской гибридной войны, где сценарий захвата Украины прикрывали лозунгами защиты Ленина и русского языка… Этот штурм был спланирован заранее, россияне были с нашивками «Беркут», имели оружие» [119]. Тогда, следуя этой логике, необходимо признать, что и киевский «Беркут», попытавшийся зачистить киевский Евромайдан, также состоял из россиян. С точки зрения сторонников Евромайдана украинец и «Беркут» оказываются явлениями несовместимыми. При этом, описывая харьковские события 1 марта, Соколинская никак не упоминает о захвате «Правым сектором» офиса «Оплота», случившемся в ночь накануне этих событий, и о том, что сам штурм ОГА фактически стал ответом на эту провокацию.
В тексте Соколинской присутствует очевидная проговорка, которую она сама не замечает. Оказывается, борьба с украинскими националистами сопровождалась лозунгами защиты русского языка. Мысль, что народ может защищать язык, который считает своим родным, Соколинской в голову не приходит. И опять мы видим проявление «двойных стандартов»: если бы за родной язык вступились где-нибудь на Западной Украине, то это было бы нормально и естественно. А в Харькове борьба за язык — всего лишь «прикрытие».
Соколинская попутно объясняет своим читателям, из кого состояли силы, захватившие Харьковскую ОГА и оказавшиеся впоследствии на Донбассе: «Была харьковская молодёжь, где-то до 25 лет, много студентов. Взрослых опытных мужчин было довольно мало. Это были молодые патриоты, вышедшие на защиту Украины. Хотели показать пример борьбы и самоотверженности. Многие из тех, кто был тогда в ОГА, позже ушёл воевать в зону АТО»[120]. А где же были «взрослые, опытные мужчины»? К огорчению Соколинской, многие из них были на Антимайдане.
Об уровне восприятия реальности участниками харьковского Майдана свидетельствует следующее замечание Соколинской, касающееся одного из участников захвата харьковского ОГА: «Леонид вспоминает, что главным ощущением была обида на нападающих, потому что Майдан стоял ради их достойной жизни»[121]. Наверное, когда участниками Майдана озвучивались лозунги борьбы с коррупцией и олигархией, действительно можно говорить о требовании «достойной жизни». Но как быть с лозунгом моноэтнич-ности Украины? С рядом других лозунгов, ведущих своё происхождение от нацистской «Идеи Нации»?
Многие русские на Украине, может быть, даже не совсем понимают истинное значение наукообразного и политкорректного термина «моноэтничность», но все они прекрасно знают ещё домайдановские лозунги националистов: «Крым (равно как и Донбасс) будет либо украинским, либо безлюдным». Они видели «половецкие пляски» на Майдане под жизнеутверждающие вопли «Хто нэ скачэ, той москаль», «москаляку — на гиляку», «москалей на ножи» и «смерть кацапам». А люди, интересующиеся историей, помнят о жутком воплощении в жизнь оуновцами идеи украинской моноэтничности на Волыни в 1943 году.
119
Соколинская А. Чёрное 1 марта 2014-го в Харькове. — «День», 2016 1 марта. — https://day.kyiv.ua/ru/article/den-ukrainy/ chernoe-1 — marta-2014-go-v-harkove