Он сделал это снова. И снова.
Я ощущала в нем проблески неуверенности или, возможно, сомнения, а может быть, это всего лишь отголоски моего первого «нет». Я почувствовала, как его боль усилилась, когда я наконец начала умолять его, стиснув его волосы в кулаке.
Вскоре после этого я кончила.
Я совершенно затерялась в ощущениях, неконтролируемо содрогаясь под его губами.
Не думаю, что тогда в моей голове осталась хоть одна мысль.
Более того, эти интенсивные эмоции ещё сильнее врезались в меня, ослепляя своей напряжённостью. Большая часть этих эмоций принадлежала не Блэку. Они были моими. Переживания из-за Зои. Переживания из-за моих родителей, моей жизни… войны… Йена… Ника… этих убитых девушек. Смятение насчёт Блэка. Я старалась контролировать эмоции, сдавившие мою грудь, и сам этот факт заставил меня осознать, как долго я боролась за контроль над этими чувствами — с Йеном, с моими друзьями, с моей семьёй.
Я чувствовала, как Блэк прямо сейчас борется с этим контролем, пытаясь заставить меня раскрыться.
Он довёл меня до второго оргазма прежде, чем я отошла от первого, а затем скользнул своим телом рядом со мной так, что он снова лежал на мне, все ещё аккуратно избегая повреждённой ноги. Я изучала его лицо, когда он подхватил подол моей рубашки, стягивая её через голову и высвобождая мои руки. Он швырнул её на пол, как только выпутал меня из ткани.
Затем Блэк уставился на все моё тело, и эта боль опять усилилась.
Сам он тоже когда-то успел раздеться. Я не замечала этого, пока он не прижался всем своим весом — а затем я застонала в голос, ощутив его внутренней стороной бедра.
Я почувствовала, как он хочет, чтобы я на него посмотрела.
Когда я не сделала этого, Блэк сам издал низкий стон.
— Посмотри на меня… — прохрипел он. — Мы другие, Мириам. Посмотри на меня.
Я взглянула на него, борясь с этой болью в груди и прикусывая губу.
— Посмотри на мой член… посмотри на меня, Мириам… на моё тело…
Он как будто сделался мягче с этой просьбой, почти уязвимым.
Эта странная боль в нем сделалась более интенсивной — та, что ощущалась скорее как желание и страстное томление, нежели как настоящая боль. И вновь образы замелькали в моей голове — в этот раз он был во мне, трахая меня. Я закрыла глаза, прикусила губу, но не могла убежать от этого или от чувств, исходивших от Блэка горячими клубами, когда он отдался фантазиям. Пожалуй, образы стали лишь ярче, когда его настоящее лицо и тело не вмешивались.
Когда его чувства усилились… мои тоже приумножались, пока у меня опять не перехватило дух.
— Прекрати… — взмолилась я. Мой голос дрогнул. — Пожалуйста.
Я почувствовала, как он с усилием отстраняется.
— Это может быть больно, — прохрипел Блэк. — В первый раз… только в первый раз. Это может быть больно, Мириам, но только в этот раз… потом это будет так охеренно хорошо… так хорошо… для нас обоих, — боль усилилась, заставив его на мгновение умолкнуть. — Я хочу, чтобы ты знала, на что идёшь… тебе нужно посмотреть на меня, Мириам.
Я ощутила там желание, такое сильное, что оно затмевало все остальное.
Больше чем желание — там жило одиночество, желание контакта… Боже, он так хотел войти в меня, что едва сдерживался.
Почему-то это знание ухудшило моё желание до точки полной иррациональности. Я чувствовала, как Блэк борется с потерей контроля, наполовину обезумев, он пытался успокоить себя. Какая-то часть меня вообще не хотела, чтобы он успокаивался. Я чувствовала, как более звериная часть его борется с остальной частью его сознания, я видела это в его глазах. Та часть его просто хотела удерживать меня на месте, трахать меня, пока я его не пойму. Я чувствовала, как он желает этого, даже пытается объяснить самому себе, почему это будет нормальным.
Это желание пронзило меня, опять душа все разумные мысли.
Не только секс. Он так хотел быть с такой же, как он сам.
Он так отчаянно хотел быть с такой же, как он сам.
Подавив импульс закончить разговор и просто поддаться тому, чего ему так хотелось, Блэк использовал свой разум, чтобы показать мне другой образ, пока он не возобладал над всем остальным.
Это было изображение его члена, догадалась я.
Осознание заставило меня отдёрнуть свой разум, который тянулся к нему, пытаясь заставить утратить контроль.
Он не был похож ни на одного из виденных мною мужчин — и на любое создание мужского пола, если уж на то пошло.
Более длинный, более толстый, его половой орган имел скорее треугольную головку, нежели обычную, похожую на гриб, которую я ассоциировала с другими мужчинами. Но разница была не только в изгибе или форме. Более маленькое, кажущееся острым, похожее на шип… нечто… выдвинулось из его конца, пока я смотрела на него глазами своего сознания. Что бы это ни было, это появилось прямо оттуда, где у большинства мужчин находится уретра. Это выглядело не совсем как кость.