В любом случае, психопату скоро наскучит.
Психопат уже имел меня более-менее в своём распоряжении, что делало меня менее интересной.
Как только ему станет скучно, я умру.
Я пыталась ухватиться за это, уловить суть его разных частей. Но я не видела, как это может мне помочь. Из-за нехватки кислорода становилось тяжело думать.
Мне приходилось бороться, чтобы не поддаться химическим изменениям, вызывающим у моего тела желание раствориться в пассивности, захлопнуться в поистине беспомощном стазисе. Это физиологическая реакция выживания, которая приведёт к потере сознания.
Подумав об этом, я позволила своему телу обмякнуть.
Выдохнув последние крупицы кислорода, задерживаемые в уже горящих лёгких, я позволила каждой мышце в своём теле обмякнуть. Я открыла щиты своего разума, позволила мыслям прийти в состояние полного поражения. Я расслабила мышцы шеи и лица, позволила глазам закатиться.
— Тупая пи*да, — сказал Йен, снова колотя меня головой о стену. — Проснись! Я не закончил с тобой говорить!
Я позволила голове качнуться туда, куда её тянула гравитация. Я лишь ненадолго зажмурила глаза от удара. Все остальные мышцы оставались мягкими, лицо расслабилось.
Когда он сделал это снова, я совершила полубессознательный, рефлекторный пинок ногой.
Пальцы Йена разжались.
Я дёрнулась всем весом вниз и в сторону, резко разворачиваясь на здоровой ноге и колене. Внезапное резкое движение заставило его пальцы разжаться. Это также напрягло мышцы моей шеи, вызывая жгучую боль. Я уронила свой вес, как только освободилась, и Йен кинулся за мной, хватая за плечо прежде, чем замахнуться кулаком.
Он сильно ударил меня, прямо по ране от шрапнели на ноге.
Боль была такой интенсивной, что я опять едва не потеряла сознание.
Я издала крик, падая назад, в окно.
Мой локоть разбил разноцветные восьмиугольники викторианского стекла прямо перед тем, как Йен вывернул мою руку, выбивая моё плечо в просвет окна слева.
Вся моя рука и половина тела высунулись из окна, и я закричала.
Выгнувшись всем телом, когда он дёрнул меня назад, я бросилась всем весом вперёд, заставая его врасплох, и этого хватило, чтобы лишить его равновесия. Прежде, чем Йен успел собраться, я другой рукой схватила бутылку вина с низкого столика. Одновременно с этим я врезалась бедром в тот же разрисованный столик, сшибая безделушки и свечи в углу стола. Схватившись за горлышко бутылки, когда Йен за талию дёрнул меня назад, я сумела удержать её, даже когда он тащил меня.
Как только я осознала, что держу бутылку, я оттолкнулась от стены здоровой ногой.
Используя это, мой вес и движущую силу его тяги, чтобы развернуться всем телом, я снова оттолкнулась от столика и стула, чтобы сильнее ударить его. Падая на Йена, я развернулась в воздухе, в падении ударив его бутылкой по голове.
Я ударила его чертовски сильно.
Я что-то услышала при этом.
Этот звук мог быть лишь в моей голове.
И все же к горлу подступила желчь.
Поднявшись с места, куда я упала на него, я поднялась на ноги, используя стену, чтобы не отпускать бутылку. Йен все ещё стоял на коленях на ковре, держась за затылок обеими руками. Я не колебалась, увидев его в вертикальном положении, пусть даже и на коленях. Используя стену, чтобы устоять на ногах, я снова врезала бутылкой. Затем ещё раз.
После третьего удара он по-настоящему перестал двигаться.
К тому времени Йен повалился на ковёр. На моих руках, лице и шее была кровь. Я уставилась на него, тяжело дыша и ощущая тошноту.
Я понятия не имела, убила ли я его. Я предполагала, что, наверное, да.
Я все ещё стояла там, решая, что делать дальше — стоит ли мне постучать к соседям, одолжить телефон, чтобы позвонить Нику или Энджел или Блэку, или может быть, всем троим…
Когда дверь моей квартиры распахнулась.
Я подняла взгляд, все ещё держа в руках окровавленное горлышко винной бутылки.
Я забыла о своей руке, которую порезала об окно.
— Иисусе, Мири… — Ник стоял там с пистолетом в руках.
Он медленно опустил оружие, увидев мой внешний вид, затем уставился на тело у моих ног, и его глаза выпучились. Я никогда не видела его таким.
— Иисус Христос, — повторил он. — … Мири. Какого черта здесь произошло? Что ты наделала?
Уставившись на него, я издала невольный смешок.
Где-то посередине смех превратился в рыдание.
Глава 14
НОВЫЙ ДЕНЬ
— Он мёртв? — отрешённо спросила я, принимая чашку кофе от Энджел и изучая её лицо. — Я его убила, да? Йена?