– Что-то не так? Что вы на меня так смотрите? – немного раздраженно спросил Фиолент. – Я что, изменился? – Он услышал свой тоненький голос мальчика.
– Еще как, – ответил Леон.
– Причем и голос детский, – подметил Веррле, пребывая в некоем оцепенении от увиденного. – А зелье-то работает, – немного позже радостно заметил он.
– Еще как работает, – на радостях обнял слугу великий сыщик. – А вот теперь, Куффер, будем играть по моим правилам! – улыбаясь, добавил Леон.
Через полчаса в спальной Сашки все сладко спали, Леон и Данил спали во временном кармане жизни, а Фиолент в образе девятилетнего парнишки – на его кровати.
До смерти парня оставалось меньше суток.
Утро нового дня было просто великолепным, с утра все в доме Александра готовились к будущему дню рождения. Сашка (он же Фиолент) поехал с мамой на рынок за продуктами, на обратном пути они зашли в кондитерскую лавку и заказали на шесть часов вечера огромный бисквитный торт. После девятилетний парнишка с превеликим удовольствием помог матери приготовить все необходимое для праздничного ужина. Мать даже удивилась столь ярому рвению сына, обычно ей требовалось немало усилий, чтобы хоть как-то заставить сына помогать ей по домашнему хозяйству, а тут сам, да еще с таким рвением. Мать просто не могла нарадоваться на свое дитя.
К 6 вечера привезли торт, а в 18:30 пришел виновник торжественного мероприятия. Гостей не было, свои 49 лет Валерий Александрович решил отпраздновать в узком семейном кругу. Только супруга и сын. Они открыли красное игристое вино, мать Сашки разложила по тарелкам запеченную в духовке рыбу, а также предложила попробовать новый салат с оливками, ветчиной и сухариками. Неторопливо так, но на приятных нотах, под общие шутки, незатейливые рассказы, собственно, праздник и прошел. Мать пошла мыть посуду. А Сашка, если так можно сказать, приготовился умирать. Еще за столом Фиолент понял, как троица собирается его убить. Когда женщина ушла, чтобы помыть посуду, один из призраков, по-моему, это был Егоров, забрался в тело отца Сашки и ласково так предложил доесть кусочек рыбы сыну. Делая вид, что не хочет, Фиолент поначалу отказывался, но когда второй призрак влетел в тело Валерия Александровича, деваться было некуда.
– Ешь, кому говорят, – строго приказал отец.
– Пап, я не хочу, – еще раз для пущей убедительности отказался Фиолент, находившийся в теле парня.
– Ешь, сукин сын, – стукнув по столу кулаком, громко прикрикнул мужчина.
Фиолент взял кусок рыбы, и, как только тот попал ему в рот, призрак Рюмина схватил его за шею. На крики мужа прибежала из кухни супруга, она сначала пыталась выяснить, что произошло с Сашкой, но тот уже не дышал, а бился в предсмертной агонии. Потом они вызвали скорую. Медики по приезду для успокоения приняли реанимировать ребенка, но все было бесполезно. Девятилетнего парнишку было уже не спасти. Естественно, сделав свое злое дело, троица удалилась.
– Ты заметил, – сидя в кармане, первое, на что обратил внимание Леона Данил Веррле, – как длинный призрак, перед тем как вселиться в мужчину, положил какой-то черный шар на стол.
– Черный шар, словно сделанный из воска? – переспросил Леон, сидя во временном кармане и распивая кофе.
– А кстати, по-моему, это и был воск, – заметил Веррле и подлил себе немного горячего кофе.
– Да, заметил, – немного задумчиво ответил Леон и тут же добавил. – Это, если быть точным, воск, смешанный с кровью и слюной дракона, такие сферы впитывают в себя всю негативную энергию, – объяснил Леон.
– Выходит, этот ваш Куффер собирает чужие несчастья.
– Точнее, коллекционирует, если предположить, что убийство девочки – его злой умысел.
– А зачем?
– Вот этого я не знаю, – ответил Леон. – Но это хороший темный артефакт, что может быть ужаснее безумия отца и матери, потерявших свое единственное чадо на склоне лет, и причем по такой нелепой случайности, и на собственных глазах.
– Даже и не знаю, – задумчиво ответил Данил.
– Вот видишь, ничего, – дополнил сказанное Леон. – А значит, это очень редкий ингредиент даже для темной магии, ингредиенты для создания очень редкой вещи.
Тем временем вокруг места, где располагался временной карман, царило отчаянье. Мать уже не могла плакать, она только дико, словно раненое животное, всхлипывала от случившегося горя. Родственники, которые по приезжали, лишь услышав о горе, договаривались по телефону о месте на кладбище, о том, во сколько привезут тело из морга, о проведении обеда после похорон, об отпевании в церкви при кладбище девятилетнего отрока Александра. И они так же, как и мать с отцом, все не могли поверить, зачем кому-то на небесах понадобился их ребенок.