Товарищи Эмира пришли в себя, как и слуги, и он объяснил ситуацию своим братьям, отцу и Мустафе.
— Рабство! — сказал Мустафа. — Ну, мы можем сделать всё возможное, чтобы сбежать, оказавшись на борту корабля. Что ещё мы можем сделать?
— Ничего, — было всеобщим ответом, и тогда, уставшие и сонные, они легли и заснули. Когда Мустафа проснулся, как оказалось, раньше всех остальных, он обнаружил, что наступила ночь, так как в комнате горело несколько ламп.
Несколько минут спустя вошли двое слуг, неся с собой еду, которую поставили на большой стол, а затем ушли.
Мустафа разбудил остальных, и они сытно пообедали тем, что им доставили. Еда состояла из козьего мяса, которое было очень хорошо приготовлено, большого кувшина с холодной водой, козьего молока, нескольких фруктовых блюд и овощного супа.
Незадолго до того как они закончили, вошёл Абдулла и сообщил им, что их комнаты готовы и они могут пройти в них, как только пожелают.
Слуги проводили каждого из них в предоставленные им комнаты. Они легли спать и вскоре крепко заснули.
Рано утром Мустафа встал и оделся. Солнце ещё не взошло, слуги только вставали, ибо по звукам он смог понять, что те ещё не начали готовить завтрак.
Он подошёл к окну комнаты и выглянул. Можно ли сбежать? До земли внизу было не менее пятидесяти футов, и поскольку у него не было верёвки, он не мог спастись таким путём. Было ясно, что он не сможет уйти через это окно, поэтому он даже не стал пытаться.
Он подошёл к кровати и улёгся на неё, чтобы подумать. Затем встал и принялся обыскивать комнату в поисках того, что, по размышлении, сейчас ему было нужнее всего. Наконец он нашёл всё желаемое и, подойдя к столу, сел. Искомыми предметами оказались наполовину полная чернильница, старое перо и большой лист папируса.
Воспользовавшись ими, он начал писать письмо одному из слуг Ахмеда, человеку, который ему нравился и с которым он был немного знаком. Если этот человек пройдёт под окном в любой момент до того, как Мустафа будет продан в рабство, письмо будет брошено к его ногам, и таким образом он сможет сообщить другим слугам, где находятся их хозяева, и тогда Ахмед со всеми остальными и сам Мустафа будут спасены.
Даже если бы какой-нибудь другой человек, которого мог знать Мустафа, прошёл бы под этим окном или вверх или вниз по этой улице, он тоже бросил бы ему этот лист папируса.
Однако Мустафа не хотел бросать его незнакомому человеку, поскольку он мог оказаться другом Абдуллы, и тогда это привело бы к ещё большим проблемам.
Писать старым пером было трудно, чернила были такими слабыми, что едва различались на папирусе, да и сам папирус был далеко не лучшего качества. Но это было всё, что смог найти Мустафа, поэтому ему пришлось довольствоваться этим.
Едва он закончил письмо, как из-за занавески выскочил мужчина, выхватил его и вышел из комнаты.
Этот человек был одним из слуг Абдуллы, и Мустафа узнал его. Это был тот самый негр, который впустил его и Акмата в дом Абдуллы в тот памятный день, когда они попытались вернуть алмаз.
Теперь Мустафа увидел, что здесь следили за каждым его движением, и понял, что любая попытка побега будет тщетной.
Он вышел из комнаты через дверь, которую африканец в спешке оставил открытой, и мельком увидел ноги этого человека, когда их хозяин бросился в одну из комнат внизу.
«Что ж, он покажет своему хозяину то, что я написал, — думал он, — и тогда, наверняка, будут неприятности. Лучше бы я вообще не писал этого письма».
Минут через пять в комнату вошёл полуодетый Абдулла и спросил, что имел в виду Мустафа, пытаясь сообщить другим людям, что он в плену.
— Моя причина совершенно очевидна, — сказал Мустафа, — и твой вопрос совершенно излишен.
— Да, верно, — ответил Абдулла. — Я специально положил там чернила, перо и папирус, чтобы узнать, придёт ли тебе в голову такая идея. Ни тебе ни твоим друзьям нет смысла пытаться сбежать, поскольку за вами наблюдают днём и ночью. Если ты пожелаешь, завтрак принесут тебе в комнату.
Затем Абдулла спустился вниз, и через час Мустафе принесли завтрак. Он почти не ел, большую часть времени проводя в размышлениях. Через четверть часа в комнату вошёл Акмат в сопровождении Харуна, и все трое сели поговорить.
Глава VII
— Совершенно очевидно, что у нас нет ни малейшего шанса спастись, — сказал колдун. — Поэтому, — тут он наклонился вперёд и зашептал на ухо Мустафе, — мы должны согласиться с тем, что нас возьмут на борт корабля, о котором он говорит, и там воспользоваться своим шансом на побег.