Эти мысли, однако, были грубо прерваны капитаном, который вышел на палубу и позвал его обедать.
Он спустился вниз и рассказал своим братьям и всем остальным о том, что увидел в воде. У каждого была свои мысли на этот счёт, но когда поужинали, все забыли об этом происшествии.
К вечеру они увидели впереди землю и поняли, что приближаются к Персии. Уже был виден город и целый флот кораблей в примыкающей к нему гавани. Там были корабли всех национальностей — торговые суда Турции, Индии и Персии, Китая, Франции и нескольких стран Европы.
Небо было безоблачным, и ветер почти не дул. Корабль шёл очень медленно, и капитан сказал, что они достигнут земли не раньше чем через час.
Мустафа был на палубе, когда внезапно услышал низкий грохот и увидел, как над головой начали собираться облака. Затем из зенита внезапно ударила молния и поднялся страшный ветер, который погнал корабль в море.
Он поспешил удалиться вниз, но Харун, несмотря на качку, вышел на палубу, чтобы посмотреть, в чём дело. Ни он, ни Мустафа, ни кто-либо другой никогда прежде не бывали в море во время шторма.
Вокруг было темно, за исключением тех случаев, когда вспышки молний освещали море, показывая огромные водные холмы и долины, которые падали, взлетали, ломались и образовывались снова. Иногда две волны ударялись друг о друга и разбивались на тысячи частей. Соляные брызги летели ему в лицо, почти ослепив, а когда на корабль накатила большая волна, ему пришлось ухватиться за фальшборт, чтобы не быть смытым в море.
В конце концов он пришёл к выводу, что ему лучше спуститься вниз, но обнаружил, что все люки заперты, и его крики утонули в рёве бури.
В течение многих часов он оставался в этом положении, терзаемый штормом, но не смытый за борт.
Наконец шторм настолько утих, что волны больше не заливали корабль. Затем один из люков осторожно приоткрылся, и оттуда выглянул матрос.
Харун, шатаясь, пересёк палубу и чуть не упал в объятия этого человека. Матрос отнёс его в капитанскую каюту, где все его братья собрались вместе с капитаном.
Когда мужчина положил его на пол, он потерял сознание, и капитан потянулся за восстанавливающим средством. Через несколько мгновений он сел и рассказал им, что с ним случилось.
— Мы думали, тебя смыло за борт, — сказал Эмир со слезами на глазах. — Если б мы открыли люк, корабль мог оказаться залит водой и все бы утонули. Кроме того, капитан подумал, что можно ты мог бы спастись от ярости шторма, ухватившись за фальшборт.
— Который сейчас час? — слабо спросил Харун.
— Думаю, около полуночи, — сказал капитан.
— Где мы находимся?
— Где-то в Персидском заливе, — ответил Бейбар.
— Где мы будем утром, если шторм продолжится в том же духе?
— Где-нибудь в Индийском океане, если ветер не переменится и не отнесёт нас обратно в Персию, или к Тигру, или к побережью Аравии.
Харун уснул через несколько минут, и его уложили в постель капитана вместе с Ахмедом, которого не разбудил даже сильный шторм.
Всю ночь шторм продолжался, но наконец утих, и Харун смог выйти на палубу. Около четырёх утра пошёл дождь и продолжался до восьми часов.
Тогда капитан вышел на палубу, чтобы посмотреть, как обстоят дела. Все подвижные предметы были выброшены за борт, и кое-где скопились небольшие лужи. Половина одной из мачт отсутствовала, весь такелаж в той или иной степени был повреждён. Некоторые его детали были унесены целиком, множество канатов свисало с бортов корабля. Все паруса были разорваны, а часть фальшборта смыло водой.
Выяснив, какой ущерб был нанесён, Бейбар спустился вниз и позавтракал со своими друзьями.
Когда он вышел на палубу, шторм полностью утих, и он послал за матросами, приказав им исправить всё, что повредил шторм.
Вскоре на палубу принесли новые канаты, матросы сняли порванный такелаж и положили на его место новый. Другие принесли паруса, сняли лохмотья с мачт и поставили новые.
Теперь корабль выглядел так, как будто недавний шторм вовсе не причинил ему вреда. Мустафа и его двоюродные братья с интересом наблюдали за всем происходящим. Они никогда раньше не видели подобных вещей и, естественно, испытывали немалое любопытство.
— Похоже, вам это очень интересно, — сказал Бейбар, понаблюдав за ними некоторое время.
— Разумеется, так и есть, — сказал Акмат. — Полагаю, что вы не проявляете к этому какого-то особого интереса, разве что следите за тем, чтобы матросы хорошо выполняли свою работу.