Большая часть его вытянулась и потащилась за ним. Некоторое время он ни с чем не сталкивался и уже начинал думать, что вырвался из окружения бочек, мешков и ящиков.
Но тут его поджидало неожиданное испытание. Конец тянущей верёвки зацепился за какой-то предмет, и Мустафу резко швырнуло вперёд. Он вытянул руки, чтобы ослабить удар, но там, где они должны были коснуться пола, не оказалось ничего.
Похоже, что он провалился в какое-то отверстие, и следующее мгновение осознал, что висит, подвешенный за левую лодыжку головой вниз в какой-то яме.
В мгновение ока он понял, что в темноте провалился в какой-то люк. Что было под ним, он не знал, чувствовал только, что сильнее всего у него болела лодыжка. Напряжение было настолько велико, что он боялся, что кость сломается. Кроме того, он находился в крайне опасном положении.
Верёвка была не толстой и могла порваться в любой момент. Кроме того она в любой момент могла отцепиться от того предмета, который её удерживал. В любом случае он свалится вниз и сломает себе шею.
Он думал очень быстро и наконец составил план спасения. Если есть люк, то должна быть и лестница, сказал он себе. Во всяком случае, выяснить это не помешает. Первое, что он сделал, это протянул руку как можно дальше. Она ничего не коснулась. Затем он протянул другую руку в противоположном направлении. Его пальцы дотронулись до железной перекладины и сомкнулись на ней. Затем он развернулся и схватил её обеими руками, а затем позвал на помощь.
Он услышал ответный крик и увидел свет. В следующий момент кто-то уже смотрел на него сверху вниз, держа в руке факел.
— Ты продержишься, если мы перережем верёвку? — раздался голос.
— Да, да, — ответил он.
Через несколько секунд его лодыжка внезапно освободилась, а ноги и тело приняли более естественное положение. Шок оказался не таким уж сильным, как он ожидал.
Он поставил травмированную ногу на ступеньку и начал подниматься. В следующий момент он пожалел об этом. Острый спазм пронзил травмированную лодыжку, и он чуть не закричал от мучительной боли.
Нет нужды говорить, что он без промедления перенёс вес тела на вторую ногу. Преодолев несколько ступенек, его вытащили на пол каюты, и тут он увидел причину своего падения. На конце лёгкой верёвки был завязан большой узел. Рядом стоял огромный железный ящик, поднятый над полом примерно на полдюйма, стоящий на железных квадратных подпорках. Одна из них не доставала до пола, и узел на конце веревки застрял под ней.
Это казалось странным совпадением, но Мустафа вскоре получил объяснения. Большой железный ящик был около пяти футов в высоту и шести футов в длину — весьма необычный размер. Ширина его не превышала четырёх футов.
Матрос, спасший Мустафу из опасного положения, помог ему подняться по лестнице. Мустафа не мог пользоваться травмированной лодыжкой, но у него получалось прыгать на одной ноге с помощью моряков.
Они провели его через кубрик, по коридору мимо каюты кока вверх по лестнице в конце, а затем на палубу. Через несколько шагов они оказались у люка, ведущего в каюту капитана. По коридору они прошли по короткому коридору и вошли в помещение, где Бейбар и его товарищи начали завтракать, а им прислуживал мальчик-негр.
— Ничего себе! — изумлённо произнёс капитан. — Что всё это значит?
Мустафа доковылял до стула и сел, а матрос задержался в дверях.
— Ты хромаешь! — сказал Акмат, подойдя к нему.
— Да, — ответил Мустафа и рассказал им, что с ним случилось.
— Да, не повезло тебе, — сказал Бейбар. — У тебя сильное растяжение лодыжки. Ты не сможешь ходить в течение недели.
— Да, этим надо заняться прямо сейчас. Вызови лекаря, мальчик, — произнёс Акмата, обращаясь к прислуживающему за обедом.
Парень поклонился и вышел из комнаты, вскоре вернувшись с нужным человеком. Ему быстро сообщили о случившемся и попросили осмотреть раненую лодыжку. Она сильно распухла, но лекарь сообщил, что это всего лишь сильное растяжение, как и предполагал Акмат. Затем он перевязал его мягкой тканью, смоченной какой-то жидкостью.
— Через неделю или две вы поправитесь, если не попытаетесь встать. Завтра я приду снова и наложу новую повязну, но предупреждаю вас, чтобы вы не снимали её без моего приказания, — сказал он и вышел из каюты.
Затем капитан повернулся к матросам и отпустил их, сказав им несколько слов похвалы за их поведение при освобождении Мустафы.
— Ты, должно быть, голоден, — сказал он, обратившись к последнему.
— Конечно, — ответил турок. Он придвинул стул поближе к столу и молча поел.