Так же поступили и его двоюродные братья. Ахмед ещё не проснулся. Бейбар поел вместе со всеми. Во время трапезы царила тишина почти до самого конца, пока Мустафа не нарушил её, спросив:
— Для чего нужен этот огромный железный ящик, за который зацепилась верёвка?
— В нём я заключил шпиона Керрима. Двое других заперты в таких же ящиках на некотором расстоянии друг от друга. В их дне есть отверстия для доступа воздуха, но нам пришлось их поднять, чтобы он мог проходить внутрь. Тебе повезло, что верёвка зацепилась, иначе ты не смог бы так легко отделаться. Сломанная рука оказалась бы наименьшей травмой, которую ты мог бы получить в результате падения. Открывшийся люк ведёт к самому дну корабля, где находится балласт.
— Куда мог подеваться голубь и откуда он взялся?
— Вероятно, это один из посланников Абдуллы, которого он отправил к шпионам с каким-то сообщением.
В этот момент в комнату вошёл матрос с птицей в руках. Он передал её Мустафе, сказав:
— Вот птица, которую вы преследовали, господин. Я нашёл её среди бочек и ящиков в трюме. Она заблудилась в темноте и не смогла ускользнуть от меня.
— Спасибо, — сказал Мустафа. Он сунул руку в карман, словно что-то ища, и вытащил маленькую серебряную монету. Она лежала там с тех пор, как началась наша история.
Он протянул её мужчине.
Матрос поблагодарил его и вышел из комнаты.
Мустафа поднял голубиное крыло и увидел свиток пергамента. Он был привязан к перьям тонким шнуром. Этот шнурок он перерезал кинжалом, снял пергамент и передал голубя Акмату.
Сам же он развернул пергамент и увидел, что послание было написано задом наперёд, точно так же, как и то, которое несла морская птица. В нормальном виде оно читалось так:
Моему другу Керриму Беку передаю наилучшие пожелания.
Недавно я отправил тебе сообщение с голубем, но, поскольку не получил ответа, думаю, что оно, должно быть, было перехвачено. Как бы то ни было, я расскажу о его основном содержании. Если получится, мы нападём на корабль Бейбара Ятагана через пять дней. Если они заподозрят вас, прыгайте за борт, наши люди спасут вас. Такова была основная часть сообщения. Мы отправили его два дня назад, так что нападение произойдёт через три дня. Нет никаких причин, которые помешали бы нам атаковать в указанный день.
Надеюсь, что ты и твои спутники в добром здравии. По крайней мере, я думаю, что морская прогулка пойдёт мне на пользу. Сейчас я чувствую себя гораздо лучше, чем тогда, когда покидал Багдад. Пушки на нашем корабле исправны и в полной готовности, матросы рвутся в бой, словом, всё готово к предстоящему бою.
Твой друг,
— Значит, они собираются напасть на нас, не так ли? Абдулла Хусейн больше не мой хозяин! Под флагом Турции на мачте развевается его торговый флаг. Я немедленно прикажу его сорвать.
Он вызвал матроса и отдал приказ. Мужчина выбежал на палубу и потянул верёвку. Оскорбляющий его чувства флаг опустился. Он был изготовлен из белого шёлка и имел форму вымпела.
Матрос принёс его капитану, который поблагодарил его и отпустил из каюты.
— Принесите мне перо и чернила, — сказал Бейбар. Харун вручил ему необходимые предметы. Капитан писал на белом шёлке несколько минут, хотя тот был сильно потрёпан непогодой. Затем он прочитал то, что написал своим друзьям. Послание было на турецком языке и гласило следующее:
Тебе, Абдулла Хусейн, я шлю приветствие ненависти.
Я перехватил и прочитал твоё послание трём шпионам. Мой друг Мустафа Даг перевёл его нам. Насчёт шпионов я ничего не скажу. Если хочешь, ты можешь напасть на нас через пять дней, как обещал, но я не буду сражаться с тобой под твоим собственным знаменем. Я посылаю тебе его фрагмент с написанным на нём этим посланием, возвращая его с твоим голубем. Я больше не твой слуга. Я считаю, что этот корабль принадлежит мне больше, чем тебе.
Твой враг,
— Это ему не понравится, — сказал Мустафа.
— Разумеется, он не обрадуется, — ответил капитан.
— Что он будет делать? — спросил Кассим.
— Не поторопится ли он с атакой? — задал вопрос Харун.
— Поверит ли он тому, что вы написали? — поинтересовался Акмат.
— Я не представляю, что он будет делать, — сказал капитан в ответ на первый вопрос. — Не знаю, поспешит ли он с атакой или нет, но думаю, что, скорее всего, так и сделает. Он поверит моим словам, или я сильно ошибаюсь.