Это была сирена воздушной тревоги.
Глава 27
Сломанные игрушки
Блэк меня не предупредил.
Я едва успела уложить в голове сам факт сирены.
Я едва понимала, что это было… что вообще означал этот звук.
Какая-то часть моего сознания думала, что на нас вот-вот обрушится цунами, гигантская волна, может быть, от какого-нибудь чудовищного землетрясения из Японии или Сан-Франциско.
…Затем Блэк заключил меня в свои объятия.
Он поднял меня с шезлонга. Сначала он держал меня вертикально, потом, оценив моё лицо, казалось, принял решение.
«Прости, милая, — послал он, и его мысли были мягкими, как шёлк, источая извинение, нежность, которая застряла у меня в груди. — Мне очень жаль».
Наклонившись, он закинул меня себе на плечо, и я не успела даже сделать вдох, не говоря уж о том, чтобы решить, за что он извиняется.
Это причинило моим рёбрам охеренную боль…
Я издала шокированный, полуслепой крик, схватив его за спину…
Затем он помог мне устроиться, и боль сразу же уменьшилась.
Потом я просто висела там.
После того, как мне удалось сделать полный вдох, я поняла, что он осторожно держал меня так, чтобы мои рёбра не задевали ни одну из его костей или мышц под углом. Если я прижималась к нему, крепче обхватив сзади, то висела более или менее ровно на его спине.
Что-то в этом сжатии, в инверсии моего веса и внутренних органов, в давлении моих бёдер на его мускулистое плечо по-прежнему заставляло меня кричать в панике.
Я крепче вцепилась в него.
Я почувствовала, как он вздрогнул, беспокоясь обо мне.
Он не перестал вынимать пистолет из кобуры.
Потом он побежал по грязной дорожке к бассейну, сжимая пистолет в одной руке, а мои ноги — в другой.
Он бежал, как пантера, пугающе гладко, так грациозно, а я морщилась и сжимала челюсти, ожидая толчков и ударов, которые так и не последовали.
И всё же это было неудобно.
Это было совсем неудобно.
Это всё равно пугало меня.
Я представляла себе, как мои рёбра трещат и ломаются от его бега, разрывая мои лёгкие и другие органы. Я знал, что Блэк тоже боится этого. В ту же секунду я поняла, что многие эти образы и страхи я на самом деле получаю от него.
К тому времени он уже бегом, манёврами и прыжками преодолел большую часть зоны у бассейна.
Судя по тому, что я могла видеть, свисая за его спиной, он бежал прямиком к чёрному ходу в курорт.
Всё это время он молчал.
Его молчание не до конца дошло до меня, пока он не выбежал через автоматические двери в вестибюль.
Вокруг нас сразу же послышались голоса, более половины из них звучали встревоженно, даже с паникой. Даже здесь, где сирена воздушной тревоги не орала в полную мощь, внутри здания было относительно тихо. Я поймала себя на том, что оглядываюсь по сторонам, пока Блэк продолжал бежать, направляясь прямиком к главному лифту.
Он плавно остановился, и я почти почувствовала, как он рассматривает лестницу, гадая, что будет быстрее.
Туристы толпились вокруг нас, тоже ожидая лифта, и глазели на нас.
Я чувствовал, как Блэк склоняется к лестнице…
Когда громкий сигнал сообщил о том, что позади нас открылись двери лифта.
Не дожидаясь ничего, он повернулся и понёс меня внутрь, несмотря на восемь или девять туристов, которые втиснулись в кабину лифта вместе с нами.
Блэк проигнорировал их всех, уставившись на цифры, а я уставилась на его задницу, пытаясь отдышаться. К тому времени я уже чувствовала, что он разговаривает с другими людьми — вероятно, с группами других людей, скорее всего, через гарнитуру, а также через Барьер — и мне не хотелось прерывать то, что он делал.
Лифт, казалось, останавливался на каждом этаже.
В конце концов, мы остались в нем одни.
Двери звякнули в последний раз и медленно открылись в фойе перед нашим номером, этажом ниже жилых апартаментов Питера Яррика.
Блэк поднёс меня прямо к двери, немного повозился с ключ-картой и занёс в комнату.
Он положил меня на диван в гостиной так осторожно, словно я была сделана целиком из стекла. Диван в стиле пятидесятых годов с тёмно-оранжевой тканью был, наверное, самым удобным из всех, на которых я когда-либо сидела, но сейчас на нём было трудно сориентироваться. Подушки провалились под моим весом, заставив меня на мгновение почувствовать себя в ловушке, пока я старалась оценить нашу текущую ситуацию.
Я попыталась сесть, как только он опустил меня.
Он вскинул руку, предупреждая меня поберечься, и щёлкнул пальцами, указывая на столик слева от меня.