Неудовлетворение так и сочилось из него.
«Может, мы могли бы потрахаться в бассейне», — послал он после этого.
«На террасе нашего номера имеется джакузи», — предложила я.
Он кивнул, стискивая челюсти.
Я ощутила его раздражение на себя самого за то, что он не отменил свой заказ еды и не поручил доставить её в номер. Я ощутила его раздражение из-за того, что он не принудил официантов не только не смотреть на нас, но и не приближаться. Я чувствовала его голод, который смешивался с его раздражением и сексуальным неудовлетворением нас обоих.
Теперь он не знал, что делать.
«Просто поешь, — послала я, ласково убирая его волосы с лица и целуя Блэка в висок. — Потом поднимемся в номер. Я могу поплавать, пока ты пожираешь половину их кухни».
Он кивнул, но я чувствовала, что это раздражение всё ещё вьётся вокруг него.
Его ладонь по-прежнему стискивала моё бедро, пока он наблюдал за официантами.
Вежливые в той манере, какая бывает лишь у сотрудников очень дорогих курортов, они уже начали бесшумно сервировать столик возле шезлонга Блэка, расставляя заказанную им еду. Всё это время они вели себя так, будто нас тут не было, будто мы вовсе не были полуголыми, а я вовсе не сидела на члене Блэка у всех на виду.
И всё же их присутствие так близко к нам невозможно было игнорировать. Это почти вывело меня из секс-тумана.
Я понимала, что на Блэка это произвело тот же эффект.
Когда он ослабил свою хватку на моём бедре, я соскользнула с колен Блэка, не подумав о том, насколько выставленным напоказ он оказался… пока Блэк не сдёрнул на свои колени полотенце, которым прикрыл меня, и я подавила смешок.
Он криво улыбнулся мне, но я видела в его золотых глазах глубинное неудовлетворение.
Я также видела, как он подавил его усилием воли.
Он снова надел зеркальные солнцезащитные очки, схватил пиво с небольшого столика, на который они поставили его в бутылке льда. Опустившись обратно на шезлонг, он отпил большой глоток.
Я ощутила то самое мгновение, когда он поднял световой щит, воздвигнутый вокруг нас двоих для того, чтобы заставлять людей смотреть в другую сторону.
Я почувствовала, как взгляды окружающих вновь сосредоточились на нём и на мне.
В некоторых из этих взглядов я ощутила презрение и зависть.
Повернув голову, Блэк улыбнулся мне этой своей акульей улыбкой, скрестив ноги в лодыжках и подложив руку под голову, когда я вернулась на свой лежак. Он продолжал гладить и сжимать мои пальцы, пока мы наблюдали, как официанты заканчивали расставлять его еду.
Но я задавалась вопросом.
Почему Блэк не захотел подняться наверх?
Даже учитывая время с его световым щитом, похоже, мы пробыли здесь достаточно долго, особенно после его громкого разговора с Грантом Стилом.
Чёрт, да наш уход, скорее всего, привлечёт больше медиа-внимания… а не меньше. Особенно если Блэк подчеркнёт, почему мы уходим, и почему он хотел, чтобы его еду доставили наверх.
Разве Блэк не хотел секса?
Блэк очень редко ставил еду превыше секса.
Явно услышав меня, он рассмеялся и повернулся ко мне, щёлкнув языком.
Дождавшись, когда официанты уйдут, Блэк опять наклонился ко мне и обвил рукой мою талию.
«Иисус бл*дский Христос, док… я хочу секса, — пробормотал он в моем сознании, притягивая меня рукой. — Я хочу этого настолько сильно, что испытываю соблазн просто трахнуть тебя, и пусть все они смотрят. Ну, или хотя бы упросить тебя поласкать меня ручкой, пока я ем».
Когда я закатила глаза, щёлкнув языком, он заулыбался ещё шире.
«В любом случае, я пока что передумал, — добавил он. — Думаю, нам стоит подождать. У меня есть планы для нас попозже. И до тех пор я могу потерпеть».
Я бросила на него настороженный взгляд. «Планы?»
«Да, — он поцеловал меня в губы. — Очень важные планы».
«Планы помимо разрушения операции Чарльза, внедрённой в правительство?»
«Гораздо более важные планы, — заверил он меня. — Совершенно иные планы».
«И когда ты нашёл время составить ещё больше планов?»
Он склонил голову набок, улыбаясь мне из-под этих солнцезащитных очков.
Я почти видела его золотистые глаза в своём сознании.
«Тебя не было очень долго, док», — послал он, поднимая мою ладонь и целуя её.
Я уставилась на него. Я испытывала искушение рассмеяться.
Я также ощутила резкий прилив чувства вины.
При этом я поймала себя на том, что крепче закрываю щитами свой разум, по крайней мере, те части, которые ему нельзя было подслушать, а именно части, касающиеся Ника. Я знала, что Блэк рад был бы услышать, что Даледжем жив. Я не стала говорить ему о Даледжеме, потому что это вызвало бы слишком много вопросов о Нике.