— И все же я здесь, цела и невредима, — нетерпеливо прервала Жазмина излияния старого вельможи. — Твоя стража пропустила меня, увидев перстень с печатью короля. Они даже позволили мне войти без доклада, полагая, что я — тайный посланник из Айодхьи. Но не будем терять время. Какие известия от вождя горцев?
— Увы, он шлет лишь угрозы и проклятия. Этот человек осторожен и подозрителен. Видимо, считает, что его хотят заманить в ловушку. Пожалуй, трудно его в том винить: кшатрии не всегда держали слово, данное людям с гор.
— Я хочу немедленно его видеть! — непререкаемым тоном заявила Деви, сжав кулаки так, что побелели пальцы.
— Все это слишком для моего слабого разумения, — горестно покачал головой наиб. — Когда мои люди схватили семерых горцев, я, как положено, отправил донесение вазаму, полагая, что получу приказ повесить пленников. Вместо этого гонец привез ваше распоряжение не торопиться с казнью и вступить в переговоры с их вождем. Так я и поступил, но он, как уже было сказано, вовсе не торопится спуститься со своих скал. Пленники принадлежат к племени афгулов, а вот их вождь, насколько мне известно, явился с Запада. Зовут его Конан. Я передал ему, что завтра на рассвете повешу его людей, если он не придет.
— Хорошо задумано! — воскликнула Деви. — А теперь слушай внимательно и поймешь, почему я отдала такой приказ. Мой брат… — Голос ее прервался сдерживаемыми рыданиями, а наиб скорбно склонил голову, отдавая дань уважения покойному повелителю Вендии. — … Мехараджуб пал жертвой черного колдовства. Я поклялась, что отомщу убийцам, даже если это будет стоить мне жизни. Умирая, брат успел мне кое-что сказать, сейчас я иду по следу, который он указал. Я прочла Книгу и разговаривала с отшельниками из пещеры Йелай, старцами, которые не носят имен. Мне открылось, кто убил брата. Это сделали Черные Колдуны с горы Имш.
— О Ашура! — побледнев, прошептал Чундер Шан.
Сестра Мехараджуба окинула его презрительным взглядом.
— Боишься их?
— Кто же не опасается порождений Тьмы? — прошептал наиб, робко оглядываясь, словно опасаясь увидеть в своей комнате черного колдуна. — Многие слышали об этих демонах, живущих за пределами Забар. Однако предания утверждают, что они редко вмешиваются в дела простых смертных.
— И все же они убили моего брата, — голос Жазмины зазвенел в вечерней тишине. — Я поклялась на алтаре Ашура, что уничтожу их. Сейчас мне нужна помощь горцев. Без них армия кшатриев не пройдет на Имш.
— Истинная правда, — подтвердил Чундер Шан. — Нам пришлось бы сражаться за каждую пядь земли под градом камней, которые дикие горцы так любят швырять со своих скал. И в каждой долине нам рвали бы глотки эти волосатые парни. Когда-то туранцы пробились через Химелии, но много ли их вернулось в Хурусан? Лишь горстка из тех, кто избегнул кшатрийского меча, когда ваш брат разгромил их конницу у реки Юмда, вновь узрели Секундерам.
— Вот я и хочу договориться с приграничными племенами, — сказала Деви. — Их люди знают дорогу на Имш…
— Но они тоже боятся Черных Колдунов и сторонятся той проклятой горы, — поспешно вставил наиб.
— А этот Конан, их вождь, он тоже боится магов? — насмешливо спросила девушка.
— Ходят слухи, — опасливо сказал вельможа, — что это настоящий демон во плоти, который не ведает, что такое страх.
— Я тоже об этом слышала. Значит, он тот, кто мне нужен. Вождь хочет освободить семерых своих людей? Прекрасно, но платой за свободу будут головы Черных Колдунов!
Деви выпрямилась в кресле, глаза ее пылали ненавистью, тонкие пальцы сжимались в кулаки. Наиб почтительно преклонил колено. Его богатый опыт подсказывал, что женщина, которой владеет такая буря чувств, не менее опасна, чем разъяренная кобра.
— Да свершится все так, как пожелает ваше высочество, — смиренно произнес он.
Однако Чундер Шан знал, что Жазмина не только прекрасна, но и умна, и помимо слепой преданности умеет ценить дельный совет. Поэтому, заметив, что Деви несколько остыла, наиб поднялся с колен и попытался предостеречь сестру покойного Мехараджуба.
— Не могу ручаться, как поведет себя этот Конан. Горцы всегда доставляли нам много хлопот, и у меня есть все основания подозревать, что лазутчики туранцев подбивают их нападать на наши земли. Ездигерд издавна жадно поглядывает на юг. Вам известно, что он основал на севере своей страны Секундерам и другие города, хотя и не смог подчинить себе горские племена. Однако он хитер и не всегда действует грубой силой. Мне пришло в голову, что, может быть, Конан — один из его шпионов, призванных склонить горцев на сторону туранцев…