— Чего ждём?! — раздался призывный возглас Корвала-Мизинца.
— Стоять идиоты! — выкрикнул Дрюдор, указывая влево, где небольшое звено из десятка арбалетчиков спешно вкладывали в ложа болты. — Всем в укрытие!
Но опьянённые храбростью простаки-лесорубы уже неслись на основные силы неприятеля.
Град болтов посыпался на головы атакующих, разделив отряд надвое. Ровно половина осталась лежать у воды, остальные, развернувшись на бегу ринулись в лес, и пока стрелки перезаряжали арбалеты, успели укрыться в чаще. В это время конные латники уже вскочили в сёдла, и, выстроившись шеренгой, готовили к бою пики и короткие кавалерийские мечи. Всадник на белом жеребце, с капитанской лентой на руке коротко и хлёстко выдавал команды. Прикрываемый арбалетной стрельбой, с пиками наперевес, конный строй походил на ощетинившегося дикобраза.
— Кой дурак… на латников в открытую? — грязно ругался Дрюдор.
Раздался глухой треск лопающейся древесины — арбалетные болты дождём вонзались в стволы деревьев.
— Где ваши щиты? — крикнул Дрюдор. Он был в бешенстве.
— Нам они ни к чему, мы же дровосеки, — отозвался рыжебородый тоном человека, свято верующего в логичность такого ответа.
Кавалерийская атака началась. Между деревьями замелькали потные лошадиные крупы, пики целились в животы, спины и головы лесорубов. Лязг доспехов, глухие удары мечей, беспорядочное конское ржание — звуки боя заглушали крики раненых.
— Дровосеки — самые бестолковые солдаты! — негодующий Дрюдор изрыгал проклятья. — Злости много, ума нет!
Его распахнутый рот брызгал слюной. Ухватив за куртку одного их синелесцев, гаркнул прямо в ухо:
— Эй, ты… бери тех двоих и дуй на левый фланг! А этих туда! Рубите деревья, преграждайте лошадям путь! Рубить-то вы не разучились, болваны?
Несколько лесорубов тут же бросились выполнять полученный приказ, и уже через минуту молодые сосны бодро валились, преграждая путь отакийским всадникам, заставляя лошадей вставать на дыбы и пятиться назад к реке.
— С топорами на верховых — самоубийцы! — Сержант ругался так же, как и всегда в бою. — Где лучники? Всего двое? Сенгаки, вашу… между ног! — По-другому он воевать не умел.
Неподалёку древний старик с луком в иссохшей руке целился долго и судорожно, да так, что натянувшая тетиву рука дрожала как застывшее желе на трясущемся от танца свадебном столе. Рядом молодой паренёк, тоже лучник, похоже, внук старика, застыл столбом и даже не пытался поднять лук.
— Вы двое, ко мне! — во всё горло заверещал Дрюдор, да так властно, что дед и внук тут же вытянулись по стойке смирно. — Ты, старый и он… не пытайтесь попасть в ездоков. Цельтесь в коней. В них-то уж точно не промахнуться. — И развернувшись к остальным, трубным голосом распорядился: — Всем рассыпаться и залечь! Чтоб верховые пиками не достали!
Лесорубы мигом повалились на землю, кто в канавы, кто в валежник. Лишь двое лучников, вытянувшись в полный рост, пускали стрелы одну за другой. Изредка их стрелы всё-таки достигали цели, и раненые лошади метались меж деревьями, тщетно пытаясь сбросить с себя седоков. Потеряв противника из виду, запертые поваленным сосняком, отакийцы отступили к реке. Теперь на голом скалистом плато, они были как на ладони.
Капитан отдал приказ, и арбалетчики, рассыпавшись по берегу, укрылись за высокими валунами. Всадники напротив, отошли дальше к стремнине на расстояние, недосягаемое для стрел. И всё же старик и юнец продолжали напрасно стрелять, лишь выдавая тем своё расположение. Когда отакийский болт выбил старику глаз, бесполезная трата стрел прекратилась.
— Та-ак, — протянул Дрюдор.
Теперь даже самый бестолковый лесоруб понимал, вторая атака захлебнётся быстрее первой. Преодолеть береговое расстояние до конников под арбалетным обстрелом — чистое самоубийство.
— Что будем делать? — спросил Мизинец сержанта.
— Давай командуй, пришлый, — требовательно зашипели лесорубы.
— Та-ак, — повторил Дрюдор, — внезапность упущена, остаётся хитрость…
Рядом в предсмертных судорогах корчился худощавый парень с перебитой шеей. Тут же валялась забрызганная кровью его боевая секира. Дрюдор молчаливо поднял её и, обухом указывая в сторону от сухостоя, выкрикнул:
— Рубите длинные шесты! Заострите концы, да поживее! Ты! — ткнул пальцем в молодого лучника, склонившегося над телом убитого деда. — Хватит причитать! Он умер как солдат. Возьми его стрелы и следи, чтобы ни один южанин не переступил ту прогалину перед лесом. Попусту стрелы не трать! Стреляй наверняка! Понял?