Уги присвистнул.
— Святые небеса, какой ещё долг? Его дядя задолжал поболе пары медных монет, что запросят за ночлег.
— Держи язык за зубами, парень.
— А разве не справедливо, если племянник заплатит?
— Конечно, я с радостью заплачу. Это честь для меня, — встрял в перепалку юноша.
— Оставьте, кэп, — отрезал сержант. — Денежки вам пригодятся самому.
Уги недовольно фыркнул и отвернулся.
— Вот, что есть.
Все посмотрели на кашевара. На вытянутой его ладони в слабых кроваво-красных лучах вечернего солнца переливался, сверкая искрами, некий блестящий предмет.
— Чего там ещё? — присмотрелся Дрюдор.
К своему удивлению он увидел небольшую позолоченную ложечку с тонкой, вычурно закрученной ручкой и замысловатым вензелем на конце. Аккуратно, насколько позволяли его огромные крючковатые пальцы, сержант взял изящную вещицу и с видом знатока повертел перед глазами.
— О! Да за такое богатство можно столоваться целый месяц. Что там месяц, год! — сержант спрятал вещицу в поясную сумку, добавив: — у меня будет надежней.
Хрустнула ветка, в кустах сверкнули глаза — вернулся арбалетчик. Выйдя на дорогу, махнул рукой, призывая идти за ним:
— Го-го.
Все быстро поднялись, отряхиваясь, а капитан Микка коротко свистнул пасущемуся в степи коню.
Глава 1.3
Постоялый двор
Было совсем темно, когда путники вошли в селение. Дрюдор шел первым, освещая дорогу факелом из коряги и высушенного мха. Крошечный хутор, разрезанный дорожным трактом, насчитывал не более десятка ветхих домишек, и возвышающееся прямо на обочине добротное двухэтажное здание постоялого двора на фоне покосившихся заборов и чернеющих пятен полудомов-полуземлянок походило на замок. Свет факела вырвал из мрака широкие ступени и массивную дубовую дверь в медной кованой облицовке.
— Эй! Хозяева! — сержант громыхнул увесистым кулаком в дверь.
Скрипнули ставни, Го поднял арбалет, и в окне забрезжил неровный свет. Подойдя ближе, командир присмотрелся, но никого не увидел. Махнул рукой мерцающему огню.
— Эгей! Есть кто живой? — прогудел зычным басом.
В окне показалась девичья головка с глазами в пол-лица.
— Чего?
— На постой берете?
— Купцы?
— Вроде…м…
— Не нищие солдаты? Хозяйка страсть не любит вояк-оборванцев.
— Да мы… заплатим, сколько нужно.
Голова исчезла, и окно снова охватил мрак.
— Спрячьте оружие, — прошептал Дрюдор и сунул секиру подальше под крыльцо.
Уги сделал то же с фламбергом, Го прикрыл арбалет подолом халата, и лишь капитан стоял неподвижно с мечом за спиной.
— Безоружный рыцарь — не рыцарь, — пожал он плечами.
Сержант согласно кивнул.
— Кого там ещё не убили на большой дороге? — раздался за дверью неприятный женский голос.
Скрипнул засов, и в ночной тишине пронзительно завизжали дверные петли. На крыльце появилась немолодая толстуха в полушубке, наспех накинутом поверх ночной сорочки. В одной руке женщина держала серп, в другой длинный кухонный нож, а из-за её необъятной спины выглядывала большеглазая девка с лампадой в руке.
— А ну-ка, посвети сюда.
Хозяйка презрительно осмотрела разношерстную компанию. Мельком глянула на Долговязого, поморщилась от вида босых ног Уги, недобро прищурилась, взглянув на немого, а осмотрев с головы до ног Микку, раздраженно икнула. Затем повернулась к девке и выдохнула:
— Какие это купцы? Пешие нищеброды это. Дура ты, Монька.
Она уже намеревалась скрыться за дверью, как Дрюдор прытко вставил ногу в дверной проём.
— Минуточку, хозяюшка, гм.
Элегантно подкручивая кончик уса, он откашлялся и продолжил:
— Хочу вам заметить, если у пеших нищебродов и появляется что-либо съестное на столе, что бывает крайне редко, поскольку у них и стола-то нету, то они едят оное, как правило, что ваши свиньи. Вы же, с виду весьма интересная особа, и у вас завсегда есть на столе и свежий кусок мяса и сытная гороховая похлёбка, что тоже неплохо. Но и вы, культурная женщина, довольствуетесь деревянной утварью для поглощения эдакой снеди. Может мы и не купцы, гм… но лишь придворные особы, и уж никак не нищеброды пользуются во время обеда вот чем.
С этими словами сержант демонстративно поднес к глазам толстухи позолоченную ложечку. Диковинная штучка благородно искрилась в блеклом свете лампы. Жирное усатое лицо хозяйки непроизвольно расплылось в завистливой улыбке, и она широко распахнула перед путниками дверь.
— Что ж сразу-то не сказали, что вы не простые э… Заходите. Берем недорого, останетесь довольны.