-Кто ты?- спросил он. Зачем ты меня преследуешь? Ведь я не знаю тебя? У меня никогда не было такой великолепной девушки как ты только шлюхи в тавернах. Извини, сказал он, увидев как её лицо исказилось гневом. Она подошла к нему, он ожидал пощёчины. Но, вместо этого она его встряхнула за плечи. И что-то прокричала, а потом ещё и ещё раз. Должно быть что-то важное, подумал он. Извини, сказал он. Я тебя не слышу. Она отошла в сторону. И появились разломы на каменистом плато, возникли, чёрные пустоты они вели куда-то вниз и изображали цифру двенадцать, Горацио умел считать до двадцати. Двенадцать?- переспросил он. Что это значит? Девушка грустно улыбнулась. И появилось изображение песочных часов, они мерцали в воздухе чужеродным элементом в этом мире. Время догадался Горацио. Двенадцать минут, месяцев, лет, столетий. Я понял. Но, что всё это значит? Я словно чувствую, что мы с тобой когда-то были знакомы. Как такое может быть? Девушка повернулась, перед ней возникло изображение дорогой двери, такие Горацио видел только на домах богачей. Она открыла её. И сделала шаг за дверь, посмотрев на прощание на него. В этот миг Горацио показалось, что ещё чуть-чуть и он поймёт всё. Дверь закрылась. Он кинулся к ней. Открыл её. А, за дверью оказалась чёрная пустота, в которую он начал стремительно падать. Он попытался посмотреть, что там сзади него, но у него это не получилось.
Он резко открыл глаза и тяжело вдохнул ночной воздух, наполненный предрассветной сыростью и дыханием десятков людей спящих рядом. У него запершило в горле и он закашлялся, всё его тело было пораженно какой-то слабостью и ломотой. Он с трудом протянул руку и коснулся своего лица заросшего многодневной щетиной. Оно пылало. Что, это такое он простудился от сырости или его поразила кара господня за то что на этот раз он увидел в своём сне нечто важное?
Скоро рассвело и в котлован спустился мастер.
-Эй, вы! Поднимайтесь бездельники, я работать за вас буду что-ли? Пошевеливайтесь лодыри или вы ждёте того что господь построит эту церковь. Не дождётесь. А, ты чего разлёгся уже рассвет,- он пнул Горацио под рёбра.
-Мне плохо, я заболел.
-Бог шельму метит, ты вчера нарисовал на стене церкви звёздное небо и гляди ты что с тобой случилось. Ладно, так уж и быть я позову цирюльника и он пустит тебе кровь.