-Не надо цирюльника, я оклемаюсь, мне нужны силы и покой.
Мастер с сожалением покачал головой. - Извини приятель, но тебе придётся убраться отсюда. Вдруг это зараза и ты перезаражаешь мне остальных, они тебе спасибо не скажут. Как поправишься приходи снова. Если конечно ты поправишься.
К ним начали подходить остальные они смотрели на лежащего Горацио.
-Это должно быть чахотка,- сказал один. У меня заболела ею тёща. Сначала хорохорилась неделю. Говорила, я поправлюсь. А, как пошла горлом кровь, так и отдала богу душу.
-Нет. Это лихорадка,- заспорил с ним другой, у меня дядя вернулся с плавания в тёплые страны. Не прошло и месяца как он запылал как печка, начал бредить, ему казалось, что он на корабле в открытом море. Всё порывался куда-то спрыгнуть. Кричал, воды! А, дело было зимой, мы вынесли и закопали его прямо в снег. Еле оклемался. А, ну-ка братцы взяли и они вытащили Горацио из котлована.
-Ползи отсюда куда-нибудь доходяга,- сердобольно посоветовал один из них. Найди себе укрытие, терпеть рядом с собой заразу мы не будем, хотя тебя мог наказать за грехи Господь,- задумчиво сказал он. Кому известны его мысли и дела? Помолись ему, посоветовал он, авось простит.
Через час Горацио еле смог встать его шатало из стороны в сторону как в пьяном угаре и кружилась от слабости голова. В висках стучала кровь.
-Тинь-дзинь,- говорила она, ты умрёшь. Тебя наказал Господь, ты узнал что-то важное, это нельзя знать. Ты умрёшь и всё начнётся ещё раз.
-Нет!- закричал он в небо. Я брежу, я буду жить!
-Нет,- отвечали ему небеса, ты умрёшь. Ведь все умирают, ты ничем не лучше других.
Он еле выбрался за пределы аббатства. Куда ему идти? Он отправился в город, у него был там друг. Он надеялся, что он ему поможет. Город к счастью был недалеко. Но, он еле до него дошёл, моросил дождь, а он шёл босиком по грязи его последние сапоги давно развалились. Где-то там наверху каркали вороны. Неожиданно, ему стало холодно и он принялся стучать зубами. Так сильно, что прокусил себе губу до крови, кровь текла по его подбородку. Язык к счастью остался цел. Ещё совсем недалеко,- говорил он себе. Он увидел впереди мост. Старый Педро жил под мостом. Он был нищим.
-Горацио?! Что с тобой случилось?
-Я заболел. Ты позволишь мне пожить у тебя пока я болен?- спросил он.
-Оставайся,- равнодушно сказал тот, мешая в котёлке какое-то варево, я успел много пожить на свете и жду смерти.
Он угостил его каким-то варевом из котелка. Горацио с жадностью выпил отвратительную бурду кипяток с чёрными листьями капусты. Так как был страшно голоден. Посмотрев на него, его друг протянул ему краюху хлеба. Следующие несколько дней прошли в жару и бреду, ему казалось, что он умирает. Какие-то странные видения наполняли его сознание, но в лихорадке жара он их не запомнил. Старый Педро как мог ухаживал за ним, давал ему горячий кипяток, и баланду с крошками хлеба, поскольку есть он не мог, так ему было плохо. Наконец он пошёл на поправку, но всё ещё был очень слаб. И лихорадка никак не отпускала его, она то пропадала и тогда ему было очень холодно, то возвращалась с новой силой. Тем не менее, он окреп настолько, чтобы просить милостыню. Но, люди ничего не давали ему, ты достаточно молод, иди, работай бездельник,- говорили ему люди проходящие мимо.
-У тебя ничего не получиться друг,- сказал ему Педро. Посмотри на меня, я не знал своего отца и мать и с детства вырос среди нищих. Они покалечили мою ногу, чтобы я мог просить милостыню. Горацио отвернулся, на ногу Педро было страшно смотреть. Тот пожевал сухими губами, им показалось, что я приношу мало денег и они изуродовали моё лицо. Но, здесь они ошиблись, людям проходящим мимо стало неприятно и страшно смотреть на меня и тогда они изгнали меня в это место под мост, так как здесь ходит очень мало людей...
Горацио смотрел на страшное лицо своего друга, изуродованное профессиональными нищими.
-Послушай Педро, ты говорил мне, что умеешь читать по губам.
-Да, было дело, однажды я прибился к общине глухонемых...
-Послушай это очень важно мне надо кое-что узнать. Ты знаешь, что я достаточно хорошо рисую.
-Да знаю дружище у тебя к тому настоящий талант. Ты этот как его настоящий художник.
-Я буду рисовать палочкой на земле изображения губ. Я хочу, чтобы ты сказал мне, что значит эта фраза.
-На каком она языке?
-Думаю на нашем, тот кто мне её сказал, несколько раз её повторил, очевидно, делая это, в расчёте на то что я её пойму. Если бы она была на чужом языке. Я бы её вовек не понял. Ибо не был негде кроме нашей страны. Как бы я понял чуждую мне речь?
-Хорошо, черти.
Через полчаса Горацио начертил на песке изображения столь любимых им губ.
-Н-да,- сказал Педро. Ты уверен, что слышал именно такое?
-У меня отличная память на изображения.
-Где ты мог такое услышать?- допытывался Педро.
Подумав Горацио, решил сказать ему правду. Во сне,- признался он.
-Н-да. Эта фраза означает, следующее,- сказал ему Педро взяв веточку из его рук и показав на изображения губ. 'Ты в аду любимый',- медленно произнёс он её. Не вздумай сказать об этом церковникам, сожгут как еретика. Я давно подозревал, подумав, сказал он, что с этим миром не всё так чисто как рассказывают.
Но, Горацио думал о другом, она назвала его любимым. Никогда в жизни он не слышал подобных слов. Кто ему одинокому чернорабочему скажет такое? Кто же она? Откуда она его знает? Как же так возможно, что он ничего не помнит о той женщине, которая называет его любимым?
Тем временем Педро, смотря на его рисунок, сказал. Знаешь, что мой друг есть один человек. Новый градоначальник.
-Ростовщик Лоренцо?- переспросил его Горацио.
-Да, к чему я о нём. Так вот, помолчав, продолжил он. Ходят слухи, что он привечает художников. У тебя есть талант отправляйся к нему, иначе тебе придётся умереть с голоду вместе со мной. Или вернуться на работу, а ты не достаточно поправился, болезнь может вернуться и тогда ты умрёшь. Или так или этак. Мне то что я уже стар и достаточно пожил кому я нужен на этом свете. Но, ты молод, у тебя есть любовь, он кивнул на изображение губ.
-Но, я не знаю где она моя любовь,- горько усмехнулся Горацио.
-То-то и оно дружище. Если бы мы всё знали, всё было бы проще не находишь? Не делай ошибку, не стоит тебе умирать со мной мне осталось не больше нескольких дней, я это чувствую, но ты молод в тебе что-то есть, сходи туда.
Горацио решил последовать совету друга. Он отправился в город, шатаясь от голода и слабости вызванной болезнью. Жители благополучного квартала, сторонились его, принимая за нищего. Наконец он подошёл к роскошному дворцу нового градоначальника. О его богатстве, могуществе и безжалостности к должникам и жестокости к врагам семейства. Ходили слухи по всему городу.
Его увидела охрана двое здоровых верзил.
-Эй, ты убирайся отсюда, нищим здесь делать нечего.
-Я художник.
-Художник? Где твои работы?
-Я художник в душе,- Горацио развёл руками, и сейчас нахожусь в бедственном положении.
-А, ну убирайся отсюда.
-Погоди,- сказал второй охранник, господин Лоренцо приказал приводить к нему всех художников. Как твоё имя?
-Горацио.
-Постой здесь,- бросил он. Схожу, узнаю, может ли тебя принять мой хозяин. Он вернулся через полчаса. Проходи, сказал он. Предварительно обыскав рубище Горацио. Горацио шёл по роскошным коридорам в сопровождении охранника, кругом были статуи и декоративные растения. Вот этот человек мой господин,- сказал охранник. Хозяин этого места был пожилой и сухопарый человек, его чёрные волосы были наполовину седыми. На его руках было много драгоценных перстней. Он кутался в роскошную шубу, несмотря на то, что горел яркий огонь в камине, к которому он тянул руки.
-Подожди за дверью,- приказал он своему охраннику.
-Так значит, ты новый художник Горацио как мне сказали?
-Да мой господин.
-Мне сказал мой охранник, что у тебя нет готовых работ, но ты назвался ему художником в душе. Что заставляет тебя так считать?
-Мне сняться странные сны мой господин, нечто живущее в моей душе хочет, чтобы я перенёс видения оттуда на полотна.
-Хозяин дворца задумался. Почему ты пришёл ко мне, а не в церковь?- наконец произнёс он, ведь они привечают тех, кто может передать небесное им, сделать росписи и фрески на стенах и потолке, нарисовать иконы. Горацио смутился под его жестоким взглядом. Нет-нет ничего не говори. Дай-ка я догадаюсь. Это потому что твои видения греховны, так?