Подходя к стене из кустов и молодых деревьев, за которой начиналась чаща леса, трое стражников поняли, что дальнейшее преследование бесполезно. Дети легко проберутся через бурелом, а взрослым узкие щели между деревьями и кустами не по зубам. Здесь убегающие будут иметь большое преимущество перед догоняющими.
— Ну что ж, хитрец, твоя взяла! — в сердцах бросил один из стражей.
— Не «твоя», а «ваша». — произнёс командир. — Их двое тут.
Третий стражник поднял руку и направил ладонь к чаще.
— А с ним девчонка. — заключил он, посмеявшись. — И очень сильная девчонка. Взять бы её к нам, да полом не вышла...
— Нам воины нужны, а не ведьмы! Ничего, заберём к нам парня, а без него её сила не будет особо проявляться. — командир шагнул назад, зазывая жестом за собой остальных. — Пошли, он от нас всё равно никуда не денется.
С этими словами трое людей в чёрных масках и тяжёлых мундирах развернулись, уходя восвояси.
За всем этим наблюдали Форс и Синха, спрятавшись в гуще кустов, через которые было едва видно лес и троих стражников. Речи этих людей на таком расстоянии слышно не было. Дети лежали и смотрели сквозь поросли травы на уходящих людей в масках. Поначалу страх приковал их к земле и они старались не шевелиться. Но уже совсем скоро они шли через гущу ветвей и пробирались сквозь кустарник.
Дети лезли через кусты пока не вышли на одну уже слегка натоптанную тропинку, по которой Форс бродил по чаще. Это он протоптал этот путь, чтобы по нему ходить в самый центр, в самое сердце чащи. Но по этому пути его вёл сам лес, показывая, как устроен организм леса, и где пройти легче. Каждый раз, когда Форс входил в чащу, лес вёл его этим путём, каждый раз, когда он выходил оттуда, лес выводил его обратно. Пройти здесь без помощи леса и не заблудиться не представляется возможным, ибо весь путь здесь — лабиринт из одинаковых на вид деревьев, и сама тропа, протоптанная Форсом, петляла здесь так, что невозможно было понять, где она продолжается.
Густые кроны пропускали мало света, да и туман ещё не весь рассеялся. Но в этой звенящей тишине было настолько тепло и уютно, что далёкое пение птиц казалось божественной мелодией.
И вот дети вышли наконец в самый центр древнего леса, в самое сердце чащи — на полянку, закрытую от человеческих взоров густым лесным покровом. Это небольшая поляна овальной формы, по центру которой росло многовековое дерево, одно из старейших в лесу. Ширина его была огромна, ствол его высох и потрескался, однако на кроне ещё теплилась жизнь и зеленели листья.
Огромные корни дерева занимали всё пространство поляны и уходили под землю у её краёв. Внутри дерево было пустым, в нём было достаточно места, чтобы человек восемь встали там в полный рост. Небольшой и относительно неприметный вход в эту древесную «пещеру» детям так же был известен — в дереве можно было прятаться от ливней, если они внезапно застигли тебя в лесу.
По легендам, это дерево когда-то использовалось для проведения мощных ритуалов, но со временем лес разросся, а люди забыли дорогу к нему. Да и спутник планеты — Атач, влияющий на неё своей гравитацией, постоянно менял рельеф местности, делая некогда обжитые места практически недоступными. Это дерево по легенде считалось священным местом, и дети называли его просто «священным древом».
Дети зашли внутрь и посидели там, пообщавшись с деревом. Оно было частью леса, но очень важной частью — его корни расползлись на довольно большое пространство вокруг и оно знало и понимало больше, чем остальные деревья. Проводить в нём время было хорошо и комфортно, и Синха успокоилась там полностью в объятиях Форса.
Однако спокойствие их снова было прервано. Когда дети расслабились, они вошли в состояние единения с лесом, а лес показал им тех троих путников, что были бесчувственными и холодными. Они видели и понимали многое, но не чувствовали почти ничего. И те силы, которые стоят за этими людьми, хотят разлучить Форса с Синхой, чтобы поставить дар детей на служение себе. Они хотят сделать детей такими же холодными и бесчувственными.
Синха обняла Форса, вжимаясь в него всем телом, боясь расставания каждой своей клеткой.
— Пообещай, что этого не случиться! — на глаза её наворачивались слёзы. — Пообещай!
— Здесь, стоя в священном древе, я даю клятву, — Форс обратился ко всем духам леса и вложил в свои слова все те чувства, которые подкатывали к его сердцу, — что не дам никаким силам разлучить меня с Синхой. Если же мой дар не сможет предотвратить наше расставание, то я отрекаюсь от своего дара!