Туман ещё не опустился на поля и леса вокруг холма, но сгустившаяся мгла уже укутала окрестности покровом ночи. Дозорные уже заступали на свои посты, и передовой пост услышал вдали на тропе звуки шума. Они отличались от монотонного пения ночных птиц и насекомых, и напоминали скорее голоса и смех людей. Через некоторое время сквозь мглу начали отчётливо проступать огоньки. Звуки то затихали полностью, то возобновлялись с новой силой. Через некоторое время дозорный уже отчётливо различал голоса людей и видел факелы, освещавшие их лица. Он побежал в селение чтобы предупредить дозор о приближающихся людях. Через несколько минут на краю селения, рядом с постом, уже стояла толпа в двадцать человек, освещавшаяся тремя факелами. После исчезновения девочки они уже были готовы к худшему, в толпе раздавались слова о разбойниках и о том, что Синху уже нашли мёртвой. Однако чем ближе подходили шедшие по тропе люди, тем отчётливее слышались их смех и радостные песни. Подойдя к селению совсем близко, эти люди начали радостно приветствовать селян. Их одежды, сотканные из плотной ткани болотного цвета, и большие рюкзаки за плечами, выдавали в них знакомых всем ополченцев. Один из них, шедший впереди, подошёл к селянам первым и, поприветствовав их поклоном, сказал: - Ну наконец-то добрались! - на лице молодого парня сияла искренняя улыбка. - Было темно, заплутали малость. - сказал другой ополченец. - Ну ничего себе малость! - весело добавил третий. Всего пришедших было не больше восьми человек. У путников с собой были тяжёлые рюкзаки, кандалы, верёвки, палки... - Приветствуем доблестное ополчение! - вышел из толпы селян отец Форса, почитаемый здесь за главу селения. - Я есть Есур, основатель этого села, и я решаю кому и насколько здесь останавливаться. Да будет вам известно, что ввиду пропажи человека вчера утром, у нас в селе повышенные меры безопасности. Потому прошу вас ответить на вопросы о том, кто вы и с чем пожаловали. - Из отряда вышел вперёд коренастый мужчина, по возрасту явно самый старший из ополченцев, и стало быть, более опытный и почитаемый как командир отряда. - Приветствую тебя! - поклонился он. - Я командир отряда, Арангал, я пришёл в это селение с особым поручением вместе со своим отрядом! Известно ли селянам такое имя как Форс? - Известно. Это мой сын. - ответил Есур. После нескольких секунд повисшей паузы, в тиши которой раздавалось только шипение и треск горящих факелов, явно удивлённый таким поворотом событий командир ополченцев продолжил: - Нам поручили доставить вам особое приглашение посетить вместе с сыном центр обучения в жёлтой долине. - не отрывая глаз от Есура, он достал из кармана бумагу с соответствующей печатью. - В нашем центре прознали о вашем сыне и хотели бы сотрудничать с вами во имя нашей общей цели. Мы шли сюда довольно долго и не рассчитали время, ваши дома находятся в далёких и диких краях, потому мы вынуждены потревожить вас в столь поздний час. После недолгих переговоров всех ополченцев приняли в село. Из рюкзаков они достали ткани и балки, и стали разворачивать свой походный шатёр, в котором отряд разместился, дабы не тревожить селение. Пятеро из ополченцев на ночь усилили ряды дозора а трое пошли к Есуру в дом. Деревянный купол дома встретил их накрытым столом. По центру здания стоял камин, на котором можно было готовить еду, ближе к крайнему окну, выходящему на центр села, стоял стол, и на нём стояли разогретые Ирдит угощения. - Говорят, есть надо с утра и днём, - Арангал смотрел на яства, и в глазах его читалось желание насытиться после долгой дороги, - но мы едим и на ночь, ибо в дозоре голодным пребывать не очень-то весело. - Да у нас все мужики таскают с собой в дозоры что-нибудь перекусить. - мать Форса принесла на стол очередные две тарелки с вкусностями. - Так что угощайтесь! - Мать была для Форса воплощением добра и женственности. Сорокалетняя женщина по имени Ирдит, она воспитала старшего сына, выносив его полгода в скитаниях по различным землям, она родила ещё двоих, в их семье всегда царили лад и гармония, и всё благодаря её трудам. Она с любовью делала всё: готовила, занималась по дому, сеяла, воспитывала его с сестрой и братом. Форс понимал, что её заботы всегда будет не хватать, когда он уйдёт с ополченцами в далёкие края. - Перед тем, как нас направили сюда, мы вернулись с задания с песчаных холмов. Это заселённые кочевниками территории на пустоши. Вот там настоящий ужас, настоящая война. - один из ополченцев, который постоянно картавил, завязал диалог о делах, практически никогда не касавшихся тихого селения на диких землях. - Кочевники с пустошей вообще сильно подвержены влиянию духов, половина из них одержимыми ходят. А те, кто не одержим, поддаются давлению одержимых и идут в бой вместе с ними. - Ну хватит о плохом, мы всё-таки за столом! - перебил его Арангал, улыбаясь. - Давай лучше о хорошем. Вот мы шли сюда, и едва успели до тумана, едва духам не попались! Кого бы первым сцапали? Тебя, потому что ты всё время о плохом говоришь! - Да не сцапали бы меня! - как ребёнок начал отшучиваться, картавя, молодой вояка, скаля челюсть с выбитыми передними зубами. - У меня вон какие зубы, я сам кого хочешь сцапаю. - Ты давай для начала этими зубами мяско сцапай, - командир отряда ткнул пальцем в стоящее на столе блюдо, - и то посмотрим, осилишь ли! - Ну вот, как о больном, так сразу издеваться! - пожаловался в шутку беззубый. Арангал был весел, но спокоен, а двое пришедших с ним ополченцев рассмеялись. Дружный смех ополченцев был столь заразителен, что даже Форс, не до конца понимающий мрачного юмора вояк, засмеялся вместе с ними. - А мяско у нас очень редко бывает. - Ирдит подвинула ближе блюдо с мясом. - Лесные звери к нам редко заглядывают. Это вчера искали пропавшую девочку, и на пути попался мёртвый зверь. Принесли тело и на село поделили, нам вот тоже кусочек достался. - Это хорошо, что к вам звери не захаживают! - второй ополченец влез в беседу. - Мы только ими и питались в походах в песчаных холмах да на пустоши. - Вы едите мясо одержимых зверей? - удивилась Ирдит - А это не опасно? Не опасно, дух уже выходит из зверя, в плоти ничего не остаётся. - Арангал отломил кусок мяса с блюда. - Бывает, приходится ловить и убивать и не одержимых зверей. Бывает, идёт отряд по пустоши, вокруг ни души, травы и растений мало, а питаться чем-то надо. Приходится ловить рыбу или зверя, чтобы не умереть с голоду. Зверей сложно ловить, они скрываются от людей в норах, а птиц просто нет там. Так что если что-нибудь попадается, мы съедаем это. Форс скривил лицо от услышанного, сама мысль о том, что ради пропитания ему придётся убить зверя, казалась ему отвратительной. Уж лучше умереть с голоду, чем убить какое-то из тех замечательных существ, что приходили к ним с Синхой на холме, лежали рядом и дарили тепло. - На пустоши особенно много одержимого зверья. - добавил ополченец без передних зубов. - просто ужас, отбиваться иногда не успеваем. Ладно стаи редко попадаются, зато крупная дичь может и убить, и покалечить. - А девочку-то нашли? - спросил Арангал. - Нет, так и не смогли к сожалению. - Есур подошёл к столу с двумя, видимо, последними из приготовленных блюд, и сел за стол вместе со всеми. - Да это бесполезное дело, - начал беззубый опять о плохом, - когда люди пропадают, в них вселяются туманные духи, они ходят одержимыми по лесу и нападают на других... - Вы его поменьше слушайте, он вам страшилок наговорит! - перебил его Арангал. - На самом деле всё куда сложнее, чем в этих общеизвестных страшилках, хотя, действительно, детей в туман отпускать нельзя, у них сознание не окрепло, духи к ним могут подселиться запросто. Слушавший всё это Форс думал про себя, что даже эти взрослые люди верят в сказки, как дети. Хоть они и ходят в тумане, но они даже не представляют себе, каково в тумане на самом деле. Опыт Форса говорил, что никакие духи там не попадаются, а все лесные звери добрые и ласковые. И вообще, ополченцы даже не представляют, какой силой обладают «дети», о которых о