Если убьём его, так и не узнаем никогда его тайны! — твердила Элеоноре Граса. — А если он будет у нас в заточении, рано или поздно он променяет свободу на любую нужную нам информацию.
В итоге Элеонора таки приказала оставить мага в живых, спрятав в самую защищённую одиночную камеру да заковав в кандалы, чтобы тот никогда даже не помышлял выбраться. Ална была несказанно рада тому, что у мага появился шанс. Она довольно плотно вела с ним телепатическое общение, и точно знала, что когда тот не выходит на связь — ему настолько плохо, что связаться с ней просто не получается. В такие моменты она посылала к нему Грасу, если та была в катакомбах. Граса приносила от Алны еду и напитки, Ална просила Грасу оказывать магу помощь и лечить его.
Сама Ална не имела доступа к заключённым, а вот Граса могла пройти в охраняемые камеры катакомб. Через Грасу маг узнавал, как о нём беспокоится Ална. Чтобы не обострять этого беспокойства, Элеоф всегда пытался убедить Грасу, чтобы та врала Алне, что у него всё в порядке. Однако и сама Ална прекрасно знала, в каких условиях содержится маг, так что врать ей было бесполезно.
И хотя магу уже казалось, что до перемещений в пространстве осталось лишь несколько шагов, освоить это на практике оказалось невозможным. Изучив до мельчайших деталей структуру линий мира, он смог перемещаться по ним только во снах, любая попытка перемещения наяву оказывалась провальной. Гулять в физическом теле приходилось только в тесном пространстве камеры, а раз в десять дней — прогуливаться за её пределами.
Раз в десять дней Элеофу позволялось снять кандалы и один получас гулять в большом каменном зале, предназначенном для прогулок заключённых, на площади, примерно равной четырём-пяти его одиночным камерам. В полной темноте.
Маг никому не показывал свою главную тайну — Истра. Однако Истр тайком исследовал почти всё пространство катакомб и был готов в случае чего помочь магу с побегом. Хотя, чёткого плана побега Элеоф так и не смог выдумать — слишком уж надёжно охранялись катакомбы. Неудивительно, что отсюда никому ещё не удавалось бежать. Однако маг до конца продолжал верить, что побег возможен, и исследовать пещеры во снах.
В редких случаях, когда Ална оставляла на столе своей комнаты недопитый напиток, Элеоф не упускал возможности в отсутствие девушки послать к ней в комнату Истра со свежесорванными цветами. Находимые на кровати букетики убедили Алну поверить в то, что возможность Кионира перемещаться в пространстве не утеряна. Об этом девушка не говорила никому, даже самой близкой подруге Грасе. Ввиду полной уверенности в этих возможностях, девушка не понимала, ради чего маг идёт на такие жертвы и терпит заточение. Она безумно хотела увидеть его и просила прийти к ней в комнату самому, однако маг постоянно уклончиво отвечал, что ещё не время. И сам при этом мучился от разлуки.
Все эти годы маг работал «на износ». Тело его стремительно приходило в упадок, в то время как осознанные сны и работа над собой дали мощный толчок к совершенствованию Духа и сознания, позволив опять выйти на новый уровень развития. Переосмысливая свою жизнь, уже привыкший называться Киониром Элеоф, очередной раз отмечал, что вся его жизнь состоит из подобных испытаний — каждый раз высшие силы загоняют его в тупик, из которого только два выхода — либо смерть, либо новый этап развития.
Началось это с самого детства, когда он, будучи маленьким мальчиком, едва не умер, оказавшись один в поле. Тогда ему хватило хладнокровия, чтобы сделать первый осознанный шаг: сквозь слёзы взять себя в руки, осмотреться, и начать искать живых людей. Так он и встретил Фисироца, мага, предопределившего всю его дальнейшую судьбу. Позже были первые скитания, окончившиеся в лесу на диких землях. Размеренная жизнь в домике, которая подготовила мага к осознанному преодолению первых трудностей. И обучение магии, за которым последовал год одиночества, когда дед покинул его в поисках той самой заветной книги. Достойно выдержав такое испытание, маг занялся изучением писания, которое само по себе было достойным испытанием, для людей, никак не связанных с изучением древних текстов.
Но по-настоящему серьёзным испытанием стала смерть единственного родного человека. Впрочем, Элеоф понимал, что испытаний не по силам людям не даётся, и если это случилось именно сейчас, значит, Элеоф уже достаточно постиг и должен развиваться самостоятельно. Поэтому маг с лёгкостью отпустил деда и проводил его душу в новую жизнь с радостью и благодарностью.
После была книга, которую так и не удалось расшифровать. Пожалуй, первое серьёзное поражение. А после смысл жизни был просто потерян... Найден он был только вовне, на большой земле, куда вынудила жизнь ступить Элеофа. И здесь он смог не только применить свои знания на практике, здесь он начал развиваться по-настоящему, делая большие шаги в магии. Постоянно вспоминая и благодаря своего великого учителя Фисироца.
И когда высшие силы привели Элеофа к пространственному разлому, он понял, что в этом состоит его шанс. Шанс наконец-то победить орден. К этому моменту он изучил мир уже не меньше своего деда, а научившись перемещаться сквозь разломы, понял, что впервые имеет превосходство над силами ордена.
Поначалу Элеоф надеялся запереть в пространственных разломах как можно больше девушек и пока другие странницы будут вынуждены искать их, пробраться в катакомбы и найти шар. Однако лежащая на руках мага Ална поменяла все планы. И любовь, возникшая между ними, тоже стала испытанием для Элеофа.
А поняв, что до шара просто так не добраться, Элеоф решил сломать орден изнутри. Раньше он бы даже представить себе не мог, что жизнь толкнёт его в сторону сдачи врагу без особых, казалось бы, причин. Однако оказавшись в заточении, маг снова мобилизовался и начал активно развиваться, параллельно изучая во всех подробностях жизнь ордена.
Во снах «Идущий за силой» исследовал методы работы девушек, до которых теперь и наяву было рукой подать. До этого маг никогда не проводил в осознанных снах так много времени. Теперь Элеоф предпочёл сон реальности, и даже порой мечтал уже не возвращаться в мир, где он заточён в холодном склепе камеры.
Однако избавление от мучений пришло через два с лишним года заточения совершенно неожиданным образом. Главный враг Элеофа, желавший его смерти, и согласившийся на худой конец на бессрочное его заточение, внезапно решила отпустить его на свободу. Элеонора приказала освободить пленного и сопроводить до города под присмотром странниц.
Никто не знал, чем обусловлено такое решение. Все в ордене были крайне удивлены такой сменой взглядов Элеоноры, так как ранее она всё время говорила относительно мага, что тому суждено прожить остаток жизни в камере, раскроет он свои тайны или нет. И только сама Элеонора со страхом вспоминала того человека, который заставил её изменить своё решение.
Однажды она проснулась в своей комнате от странного ощущения присутствия. Ей казалось, что кто-то смотрит на неё. Тихо потянувшись рукой под подушку, женщина достала пистолет и резко обернулась, устремив взор и ствол в пространство комнаты. В темном углу напротив чернел едва различимый силуэт и женщина чувствовала на себе его взгляд. Не привыкшая к долгим прелюдиям Элеонора, зная, что никто из своих посреди ночи не проникнет в её закрытую на ключ комнату, сразу же попыталась нажать на курок. Однако, к её большому удивлению, палец словно онемел и не слушался указаний разума. Взяв пистолет двумя руками, женщина попыталась нажать на курок уже другим пальцем. Тщетно.
Поняв, что имеет дело с каким-то весьма опасным субъектом, она быстро села и попыталась окрикнуть странниц, спящих в соседней комнате. Однако докричаться до девушек не смогла, так как после первого же звука резко охрипла.