— Сейчас узнаем, — отозвался молодой человек с камерой и путеводителем. — Я просто открыл не ту страницу. Это номер 39, не так ли? Вот! «Номер 39, три звездочки. Дом отравителя Авла Лепида».
Последовало молчание.
До сих пор они казались обычной группой родственников или друзей, старшие члены которой был и слегка раздражены из-за усталости. Явное семейное сходство, как и тенденция ворчать друг на друга, указывало на то, что доктор Джо и маленький человечек в панаме по имени Маркус были братьями. Девушка по имени Марджори также была их родственницей.
Но после чтения фраз в путеводителе атмосфера изменилась так же ощутимо, как если бы во дворе внезапно похолодало или стемнело. Только молодой человек с книгой этого не осознавал. Все остальные круто повернулись и застыли как вкопанные. Четыре пары солнцезащитных очков уставились на девушку, словно стоявшую внутри кольца масок. Солнце поблескивало на стеклах, делая их непроницаемыми и зловещими.
— Кого? — наконец переспросил доктор Джо.
— Отравителя, — повторил молодой человек. — «По рисунку меча и ободранной ивы («lepidus» означает «лишенный коры», «полированный», а также «остроумный» или «дружелюбный») на мозаичном тротуаре у входа в атрий Моммзен[3] определил эту виллу как принадлежащую человеку...»
— Да, но что он сделал?
— «...который, согласно Варрону[4], убил пятерых членов своей семьи посредством отравленного грибного соуса». — Молодой человек с интересом огляделся вокруг, как будто ожидая увидеть трупы. — Полагаю, в те дни отравителю было не трудно выйти сухим из воды.
Внезапно он почувствовал, что что-то не так, — казалось, волосы ощетинились на его затылке.
— Послушайте! — спохватился молодой человек. — Я сказал что-то, чего не следовало говорить?
— Конечно нет, — спокойно ответила Марджори. — Кроме того, хобби дяди Маркуса — изучение преступлений. Не так ли?
— Верно, — согласился дядя Маркус и снова повернулся к молодому человеку. — Скажите, мистер... Постоянно забываю ваше имя.
— Ты его отлично помнишь, — сказала Марджори.
По преувеличенному уважению, которое молодой человек проявлял к Маркусу, было очевидно, что последний не только дядя Марджори, но и исполняет обязанности ее отца.
— Хардинг, сэр. Джордж Хардинг, — ответил он.
— Ах да. Скажите, мистер Хардинг, вы когда-нибудь слышали о месте под названием Содбери-Кросс, неподалеку от Бата?
— Нет, сэр. А что?
— Мы прибыли оттуда, — объяснил Маркус.
Он подошел к фонтану и сел на парапет, словно готовясь произнести речь. Сняв шляпу и темные очки, Маркус положил их на колено. Стали видны жесткие седеющие волосы, торчащие в разные стороны, невзирая на шестьдесят лет причесывания, и голубые глаза, блестящие, смышленые и злые. Время от времени он поглаживал сморщенную кожу на скуле.
— Давайте взглянем фактам в лицо, — продолжал Маркус. — Полагаю, отношения между вами и Марджори — не просто курортный флирт. Очевидно, у вас серьезные намерения — по крайней мере, вы оба так думаете.
Атмосфера вновь изменилась, и на сей раз это затронуло двоих мужчин за балюстрадой перистиля. Один из них (как заметил наблюдатель) был веселый на вид человек средних лет, в фетровой шляпе на лысой голове, сдвинутой назад. Глаза скрывали темные очки, но круглое лицо светилось благодушием.
— Если вы извините меня, — начал он, прочистив горло, — я, пожалуй, сбегаю...
Его компаньон, высокий и на редкость уродливый молодой человек, повернулся и стал тщательно изучать интерьер дома. Маркус посмотрел на них.
— Чепуха, — резко сказал он. — Вы хотя и не члены семьи, но знаете то же, что и мы, поэтому оставайтесь и бросьте вашу чертову деликатность.
— По-твоему, дядя Маркус, — спокойно заговорила девушка, — стоит обсуждать это в таком месте?
— По-моему, да, дорогая моя.
— Совершенно верно, — горячо поддержал доктор Джо, чье лицо приобрело строгое и напыщенное выражение. — Хоть раз в жизни ты абсолютно прав, Маркус.
Джордж Хардинг также постарался выглядеть сурово и чопорно.
— Могу только заверить вас, сэр... — начал он с героическим усилием.
— Да-да, знаю, — прервал Маркус. — Вы меня обяжете, если не будете казаться таким смущенным. Тут нет ничего необычного — большинство людей женятся и знают, на что идут, как, я уверен, знаете вы оба. Вопрос о браке полностью зависит от моего согласия...
— И моего, — строго вставил доктор Джо.
— Да, разумеется, и моего брата, — не без раздражения согласился Маркус. — Мы знаем вас около месяца, причем исключительно в условиях путешествия. Как только вы начали ухаживать за моей племянницей, я телеграфировал своим поверенным, чтобы навели о вас справки. Вроде бы с вами все в порядке. Ваше прошлое не вызывает никаких возражений. У вас нет ни семьи, ни денег...
Джордж Хардинг начал что-то объяснять, но Маркус тут же оборвал его:
— Да-да, я все знаю о вашем «новом химическом процессе», на котором можно заработать целое состояние. Я не вложил бы в него ни пенни, даже если бы от этого зависела жизнь вас обоих. Не питаю ни малейшего интереса к «новым процессам» и ненавижу их — особенно химические, — они впечатляют только дураков, а меня от них тошнит. Но вам, вероятно, удастся что-нибудь из этого извлечь. Если вы будете работать серьезно и упорно, то вам хватит на жизнь и к тому же перепадет немного от Марджори. Все понятно?
Джордж снова попытался что-то объяснить, но на этот раз вмещалась Марджори. Ее лицо немного порозовело, но взгляд оставался спокойным.
— Просто скажи «да», — посоветовала она. — Это все, что от тебя требуется.
Лысый мужчина в фетровой шляпе, опирающийся локтем на балюстраду и наблюдающий за ними, слегка нахмурившись, поднял руку, словно привлекая к себе внимание в классной комнате.
— Одну минуту, Маркус, — прервал он. — Вы просили Уилбера и меня присутствовать при этом, хотя мы не члены семьи, поэтому позвольте сказать кое-что. Неужели обязательно подвергать юношу перекрестному допросу, как будто он...
Маркус посмотрел на него.
— Мне бы хотелось, — сказал он, — чтобы некоторые люди выбросили из головы мысль, будто любые расспросы являются перекрестным допросом. Похоже, все писатели пребывают под таким впечатлением. Даже вы, профессор, его не избежали. Это в высшей степени меня огорчает. Я изучаю мистера Хардинга. Это понятно?
— Да, — сказал Джордж.
— Тогда желаю успеха, — дружелюбно отозвался профессор.
Маркус откинулся назад ровно настолько, чтобы не свалиться в фонтан. Выражение его лица несколько смягчилось.
— Поскольку это мы выяснили, — продолжал он, слегка изменив тон, — вам следует узнать кое-что о нас. Марджори рассказывала вам об этом? Думаю, что нет. Если вы считаете нас праздными богачами, привыкшими к трехмесячным каникулам в любое время года, выбросьте это из головы. Я действительно богатый человек, но отнюдь не праздный и каникулы позволяю себе крайне редко. Как, впрочем, и остальные из нас — я за этим слежу. Сам я работаю и, хотя считаю себя в большей степени ученым, чем деловым человеком, неплохо разбираюсь в бизнесе. Мой брат Джозеф — врач общей практики в Содбери-Кросс — он работает, несмотря на природную лень; об этом я тоже забочусь. Врач он скверный, но пациентам нравится.
Лицо доктора Джо побагровело под темными очками.
— Спокойно, — предупредил его Маркус. — Уилбер Эммет — он менеджер моего бизнеса.
Маркус кивнул в сторону высокого и уродливого молодого человека, который стоял внутри балюстрады перистиля. Лицо Уилбера Эммета оставалось деревянным. По отношению к Маркусу он выказывал такое же уважение, как Джордж Хардинг, но держался более официально, как будто в любой момент был готов броситься делать записи.
— Поскольку я нанял его, — продолжал Маркус, — то могу вас заверить, что он тоже работает. Тот лысый толстяк, профессор Инграм, просто друг семьи. Он не работает, но непременно бы работал, если бы это зависело от меня. А теперь, мистер Хардинг, я хочу, чтобы вы поняли кое-что с самого начала. Я глава семьи — не заблуждайтесь на сей счет, — однако я не тиран и не сумасброд: любой может подтвердить вам это. — Он вытянул шею. — Но я пытливый старый хлопотун, который хочет знать правду и который обычно добивается своего. Это ясно?