- Уходи - отчеканила я ей каждую букву, - иди в класс и не оборачивайся.
Она выпрямилась надо мной и послушно стала пятиться назад своими маленькими шажками. Прозвенел звонок, и все стали разбегаться по своим аудиториям как мелкие муравьи. Не могу дышать... Не могу вздохнуть, мои рёбра будто разлетятся на куски.
Я - это не я. Я - это Тера... И у меня совсем не осталось сил, чтобы контролировать своё тело и свой гнев. Я и не хочу... Не хочу ли? Что, если я уже сделала что-то ужасное, но пока не знаю об этом?
Слово за словом, шаг за шагом, и я снова не помню, как оказалась в школьном подвале, в самом дальнем углу коридора, где всегда горит тусклый свет, а стены исписаны разными ругательствами. Сюда редко кто приходит, а значит, что это пока что самое лучшее и безопасное место, чтобы привести себя в чувства. Сверни в женский туалет, Лилит, нам нужно туда...Мне буквально приходится проговаривать про себя каждое движение, чтобы мозг и тело начали это исполнять. Плеснув в лицо холодной воды, я подняла взгляд на заляпанное зеркало.
Бурые пятна, засевшие глубоко в этой белой ткани, которая некогда была аккуратным и выглаженным воротничком, возвращали меня в огрызки никак не связанных друг с другом воспоминаний, но одно я знаю точно - не так-то просто, Ава, отстирывать чужую кровь, но откуда же тебе знать?! Глупая и самовлюблённая выскочка! На этих словах мой кулак с неистовством врезался в самый центр зеркала, а его осколки с грохотом разлетелись по кафелю. Я стиснула зубы от боли, прижав руку к груди. Не вреди себе, Лилит, твоё тело и так разваливается под грузом этих могильных плит.
Мне нужно вернуться в класс, сделать вид, что всё в порядке и пережить этот чёртов день. Как всегда. Прозвучал ещё один звонок, но уже с урока, потолок тут же задребезжал от грохота бесконечных ног, послышались голоса, вперемешку с чьим-то хохотом. Здесь перестало быть так же безопасно, как было пять минут назад, поэтому нужно уходить.
Около стенда с расписанием я снова столкнулась с Авой, она дотронулась пальцем до моего плеча и тут же сделала шаг назад.
- Ава, прости, я была груба с тобой.
- Не страшно, подруга... Может... Может быть, сходим сегодня вечерком в нашу любимую кофейню, м?
Она была всё так же напряжена и напугана, и этот страх засвербел где-то глубоко в моём подсознании, будто нечто, что питается этими страхами, стало потихоньку пробуждаться во мне, подкатывая, цепляясь своими когтями мне за горло, желая снова вырваться наружу.
- Да... Сходим. - я выдавила кривую улыбку, и она снова отпрянула, неуверенно попрощавшись, зашагала своими тонкими ногами, путаясь, спотыкаясь в них, в сторону столовой, потерявшись в толпе.
Я искала тетради в своём ящике, где уже успело накопиться столько ненужных бумажек и пыли, но чей-то мерзкий голос заставил меня прекратить свои поиски, оглянувшись через плечо.
- Эй ты, замухрышка! - заливисто расхохотался на весь коридор Энди, - Гляньте, парни, что с ней! Да она же похожа на бездомную! Тебя выгнали из дома и ты теперь спишь под мостом? Он продолжал заливаться истеричным смехом, вместе со своими полоумными друзьями, которым дали команду «фас!» Лучше беги, Энди Доул. Беги, как можно дальше, ты даже не знаешь... Даже в твоих самых жутких кошмарах тебе никогда не приходилось сталкиваться с таким злом, что ты пробуждаешь во мне. Прямо сейчас...
27. Потому не устоят нечестивые на суде, и грешники — в собрании праведных.
Твои разверзаются объятия, и я впускаю тебя в душу и в сердце моё, о, тьма! Поступью смертельных шагов поломанной куклы мы всё ближе к цели.
Лилит слаба, она более не контролирует моё присутствие, мне больше не нужно её разрешение, чтобы овладевать её телом. Девочка второй день не ест, её воротит от еды, её суставы, лицо и рука болят. Сломанный нос медленно заживает, но огромные синяки не дают покоя одноклассникам. Мы с Лилит запираемся в своем мире, куда не просачивается солнечный свет, мы сидим на уроках, но нас там нет, мы идем домой, но это лишь тело идёт, а мы здесь, где тихо, темно и сыро, и где бесконечно играет маняще печальная мелодия из шкатулки.