- Ты проклят мной! И во веки веков я буду преследовать тебя, твои воплощения и всех, кто окажется в этом проклятом месте, буду вселять в вас свои воспоминания и убивать снова и снова, пока вы не взмолитесь, и ваш Бог не спасёт вас! Но он будет молчать, потому что Бога нет, а я есть, так что лучше вам молиться мне, ибо нет демона ужаснее, нет ада страшнее, чем желания, которым не суждено никогда сбыться!
Тело Лилит превращается в одну бездонную пасть с горящими точками-глазами, огромные зубы протыкают его лицо, глаза, отрывая плоть от черепа.
«Отче наш, низвергнутый с небес, да не угаснет Свет Имени Твоего…»
32. Уверуй
«...Возложи, Господь, шлем спасения на голову мою, дабы я мог противостоять всем дьяволам...», прижав к губам крест, прошептал он.
Он подвинул стул к моей кровати, бесшумно сев почти на самый его край.
Неприметный, уже немного ссутулившийся и седой.
Поправив свою столу, он склонился надо мной.
«...Возроди во мне, о Господь, бессмертие моё, которое утратил я через грех моих прародителей и, пусть недостоин я приблизиться к Твоим Священным Таинствам, всё же дозволь мне заслужить радость вечную».
Его огромные, коричневые глаза нависли надо мной. Я успела прочесть в них усталость. Я успела почувствовать в них сочувствие. Я успела увидеть в них всё, кроме уверенности, что он сможет помочь. О, конечно, они пришли ко мне, чтобы несомненно спасти, но я знаю точно, что для меня нет спасения...
Просто они не знают, что для помощи уже не осталось никакого времени... Они все ещё не знают самого главного - у них не хватит никаких сил, чтобы отозвать всё то зло, что может породить самая долгая ненависть. Я обвела взглядом комнату, кровать и своё тело. Они приковали меня к кровати, жалкие трусы. И руки, и ноги перевязаны тугими верёвками, отчего всё тело онемело и стало чугунным. Они надеются, что у меня не хватит сил, чтобы освободиться. Но они снова ошибаются. Я смотрела в потолок, пересчитывая про себя все трещины в нём, считая палец за пальцем на руках и ногах, которые всё сильнее отнимались и переставали слушаться моего голоса.
- Здравствуй, Лилит, - он подвинулся ко мне ещё ближе, и его бархатный и спокойный голос бальзамом разлился в моей голове, перекатываясь от одного уха к другому, - Лилит, меня зовут Отец Марк. Твоя мама очень беспокоится за тебя, поэтому пригласила меня в ваш дом. Я служу церкви уже больше 20 лет, и я многое повидал. Твоя душа страдает, позволь мне помочь тебе.
- Заткнись! - не отрываясь от потолка, отозвалась я. Вернее, не я, а снова нечто внутри меня. Неподвластное и жгучее, как сама боль.
- Отец! - выпалила дрожащая и заплаканная мать, стоя у двери.
Он повернулся к ней, так же не спеша, подал знак рукой, чтобы она оставила нас. Замок защёлкнулся с другой стороны.
- Я хочу помочь тебе, моя милая. Давай прочтём вместе молитву.
Он протянул свою руку к моему лбу, на запястье которой браслетом висело распятие. По телу прошёлся раскатистый звук металла, застрявший где-то между позвонками, чтобы вырваться наружу.
- Что ты знаешь о помощи, дряхлый старик?! Твоя жена кричала о помощи, когда умирала от рака. Она срывала себе голос, моля об очередной дозе обезболивающего, пока болезнь пожирала её, а ты не откликнулся ни на одну просьбу, уповая на Бога и на его волю. Читал эти свои стишки, уверял и её, что они всенепременно помогут, пока она корчилась и лезла на стены. Бог! Твой Бог мёртв! Как и твоя жена мертва и гниёт в могиле десять сраных лет, Отец Марк!
- Боже, Вечный - снова начал он читать молитву из маленькой потрёпанной книжечки, - избавивший род человеческий от пленения дьявольского...
- А её последний день? А?! Ты помнишь её последний день, когда она не могла связать и двух слов, болезнь уже была так близка к её сердцу, чтобы поглотить его, и остановить этот бессмысленный ход жизни. Ты ушёл, Отец Марк! Ты оставил её одну умирать в четырёх стенах, а теперь ты дрожишь. Ты боишься, когда слышишь её шёпот в ночи, ты вздрагиваешь каждый раз, когда холод проходит по твоему телу. Потому что ты знаешь, Отец, ты знаешь, что это она! Ты умрёшь непрощённым, проклятым! Ни одна твоя молитва не спасёт тебя, когда ты окажешься у алтаря! Его глаза наполнились слезами, но он не отступал. Его язык повторял раз за разом эти заученные фразы, молитвы, коды на непонятных языках.