Автобус замер так же внезапно, как прогрохотал в аварии. Избитая в падении Марина почему-то с трудом подняла глаза и увидела Мелинду: светлая драко висела посреди салона, раскинув в стороны руки, спокойная до того бесстрастного льда, который часто был заметен в глазах Шторма.
— Марина, выводи всех. Долго я не продержу машину в таком состоянии.
Уловив самое главное: Мелинда каким-то образом не позволяет автобусу перевернуться вновь, Марина освободила одну руку, уцепилась за поручень кресла, которое оказалось наверху. Это убедило её, что глазам доверять можно.
Среди воплей и слёз от боли девушка с трудом встала и подняла ту студентку, которая свалилась к её ногам. Обняв её, почти таща на себе — у той подламывались ноги, — девушка вытащила её через разбитое окно, через которое пришлось выбираться с огромной осторожностью: осколки торчали по всему проёму вкруговую, а «порог» оказался на уровне ног. Ничего, выволокла.
Вернулась, взгляд на Мелинду, царственно висящую в воздухе, — и бросилась к ближайшим студенткам.
— Вставайте и выходите! Быстро!
Она помогла подняться и им. Повезло, что эти две, хоть и держась за головы, сумели не только подняться, но и вылезти через окно самостоятельно.
Весь пол-потолок в телах. Все лежат. С кого начинать?!
С тех, кто ещё шевелится.
Где таща на себя, где чуть не пинками — там, где чудилось, что девчонки только притворяются обессиленными, надеясь, что их-то выволокут без их активного участия, Марина заставила встать на ноги шевелившихся, получив порцию ахов, охов и даже ругани, обращённой к ней. А потом, не обращая внимания на стоящих на ногах — дальше сами, чёрт бы их! — она потащила за подмышки тех, кто не подавал признаков сознания. И всё радовалась, несмотря на собственные злые слёзы вперемешку с кровью (рассекла лоб), что всего человек и существ поехали в количестве лишь пятнадцати штук. А когда вытащила — уже с помощью тех, кто очухался вне автобуса (даже плачущая Риналия помогала!), — последние тела, вспомнила: водитель! И бросилась к кабине.
В спину услышала почти потусторонний от отрешённости голос светлой драко:
— Больше минуты я тебе не дам.
Дверь в кабину заклинило. Марина пыталась и так и сяк, пока не сообразила: выскочила из автобуса и бросилась к разбитому ветровому стеклу. Увидела — и так захотелось закрыть глаза: кабина разбита вдребезги, а окровавленный водитель свисал с кресла, пригвождённый какой-то тонкой трубой к спинке собственного сиденья.
К застывшей Марине подбежала одна из телохранительниц Мелинды.
— Помочь?
— Помоги, — задыхаясь от боли, которая вдруг страшно начала пронизывать тело, попросила девушка. — Посмотри, он жив?
Тёмная драко присела на корточки заглянуть в кабину и молча метнулась к салону автобуса.
— Мелинда! Выходи!
Марина отшатнулась от кабины, отворачиваясь. Драко видят. Значит — водитель мёртв… А потом, изумлённая и устрашённая, девушка наблюдала: едва Мелинда выскочила из салона автобуса, как машина резко, будто её освободили — или она вообще не замирала под воздействием магической силы, снова стремительно покатилась кувырком по ровной дороге, постепенно по инерции сворачивая к обочине с деревьями. Пока на повороте не врезался в дерево.
От яростного взрыва стоявшие присели на полусогнутых и только и смогли, что отвернуться от продолжительного грохота и обломков, разлетевшихся во все стороны. Странно яркий в дневном свете жёлтый огонь постепенно заволакивался чёрным дымом, из которого будто продолжали стрелять… Ладно, автобус успел откатиться довольно далеко, и до девушек не долетел ни один обломок…
Восемь девушек могли твёрдо стоять на ноги. Из них — Мелинда со своими телохранительницами и Марина. Риналия пошатывалась и с трудом держала плачущую девушку из своей «свиты». Приглядевшись к ним, Марина решила, что ведунка обойдётся без посторонней помощи, и заковыляла посмотреть, что с лежащими. Телохранительницы, убедившись, что со светлой драко всё в порядке, поспешили следом за Мариной.
— Гита! — крикнула Мелинда, и одна из телохранительниц обернулась. — Дерево загорелось!