— Шторм, — нерешительно позвала она, и молодой ведун поднял голову. — В нашей паре кто главный по законам Веды?
— У нас не может быть лидера, — объяснил он. — У нас уникальная ситуация, когда… Ну, помнишь — наша тайна на двоих. Вот из-за этого мы решаем всё только сообща.
— Хорошо, тогда у меня другой вопрос. Если вдруг меня захотят исследовать и захотят для этого изолировать, ты сумеешь меня отстоять?
Шторм сначала уставился на неё непонимающе, а потом даже лицом просветлел, усмехаясь с облегчением.
— Понял. Ты хочешь, чтобы Серый Ветер вызвал тех, кого считает нужным.
— Да, хочу. И это единственное, что меня страшит: а вдруг я стану подопытным кроликом?
— Уже утром весь академгородок знал, что ты моя женщина, — торжественно сказал молодой ведун. — Никто даже не подумает причинить тебе вред.
— Почему?
— Умеешь ты задавать вопросы, — проворчал Шторм. — Потому что в их глазах, не знающих о нашей тайне, ты моя собственность. А значит, ты собственность Веды. Так было во все времена. И есть сейчас. Никто из Федерации не захочет связываться с Ведой из-за такой проблемы. Закон Веды на нашей стороне.
— Хм… Шторм, — лукаво глянула она на него. — Мне — что, начать притворяться твоей собственностью, чтобы всё и в самом деле обошлось без проволочек?
— Здесь, на Салливане, мы оба студенты, — пожал плечами молодой ведун. — И вынуждены соблюдать академические законы. Пока мы на равных. Хотя официально…
— Стой-стой! — заторопилась Марина. — Иначе я запутаюсь. Ладно, основное я усвоила. Теперь дальше. Шторм, я хочу узнать всё о себе.
Он накрыл её ладонь своей и внимательно заглянул в глаза.
— Это не моё давление? Ты не из-за коллектора?..
— Из-за него тоже. Но коллектор — это только часть происходящего, а мне хочется узнать всё. Если хочешь, договорись о том, чтобы тайну моего происхождения с Земли не раскрывали. Точней, если сможешь. Мне этого достаточно. Ну, чтобы потом на меня не глазели, как на диковину какую.
Быстро взглянув на него — почувствовал ли Шторм облегчение, что она озвучила и его желание? — Марина заметила, что он морщится. Пришлось некоторое время разгадывать загадку, пока не дошло: он тоже психует, из-за того что не знает, на что именно решиться. И тайну её появления сохранить хочется, и узнать, что же с нею. Да ещё дал возможность самой решать то, что обычно решает мужчина.
«Ой, какой у меня муж будет…» Счастье тёплой шалью опустилось на её плечи. Теперь Марина ничего не боялась. Поэтому спокойно сказала:
— Шторм, я готова к осмотру.
Молодой ведун промолчал, но встал и вышел за дверь. Она снова хотела было остановить его вопросом о клятве на крови, но пожала плечами: после разговора со старым ведуном личное стало общественным. Возможно, и впрямь хватит только честного слова преподавателей, включённых в эту тайну.
А Марина скептически осмотрела кабинет, ничего не видя, потому что только сейчас задалась вопросом: «Ну, студентов-стихийников я уже знаю — чем они занимаются. А кто такие видящие-проводники? И зачем они нужны?»
Как получасом позже выяснилось, видящий-проводник нужен ей самой.
Именно через полчаса старый ведун ввёл в свой кабинет, где его дожидалась молодая пара, высокую рыжеволосую женщину в необыкновенно цветастом длинном платье, но босую, и суперскромного, едва уловимого глазом мужчину в светло-коричневом костюме.
Стихийницу Марина сразу узнала. Рыжая была деканом факультета стихийников. И уж эту яркую, да ещё нарочито босую женщину не заметить на улицах и в корпусах академгородка очень трудно.
Как только все оказались в кабинете, Серый Ветер плотно закрыл дверь.
В маленьком вступительном слове он познакомил собравшихся друг с другом. Рыжего декана факультета стихийников звали Захарией, а светлого драко, видящего-проводника, — Киприан. Должности его Марина не поняла, сообразила лишь, что он что-то вроде лаборанта на факультете тёмных драко. Затем Серый Ветер взял с двоих слово не разглашать чужую тайну. И коротко объяснил ситуацию.
— Но почему я? — тут же поинтересовалась Захария глубоким контральто. Марина вообще слушала её, замирая от восторга — такой низкий, но всё же абсолютно женственный голос! — Я смотрю на девушку и на молодого ведуна — и не вижу ни следа хотя бы одной из стихий. Киприан, а ты?