Я не могла не слышать сомнение в его голосе.
Я его не винила.
Он пропустил все мои исчезновения из здания на Калифорния-стрит. Всё то время он провел с Ником, так что он понятия не имел, что происходит.
Пренебрежительно отмахнувшись, я лишь один раз кивнула.
— Не беспокойся об этом, Джем. Просто найди какой-нибудь способ стащить с меня эту бл*дскую штуку.
Я увидела, что беспокойство несколько сошло с его лица, но сомнение по-прежнему осталось.
— Ладно, — сказал он.
— Как у нас дела со временем? — спросил Ник, не отрывая взгляда от места, где Солоник водил паяльной лампой по шарнирам двери, которая вела в убежище.
— Работает? — спросила я.
— Нет, — прямо ответил Ник.
— Тогда нам лучше уходить, — сказал Джем, и его глаза на мгновение расфокусировались. Он либо вышел в Барьер, либо проверял что-то по гарнитуре. — По дороге к выходу посмотрим, какие режущие инструменты мы сможем найти. Кажется, Солоник говорил, что у них тут имеются кое-какие ручные пилы…
— Да, — подтвердил другой видящий. — Я взять уже две.
— Тогда давайте убираться отсюда к чёртовой бабушке, — сказал Ник, жестом показывая Солонику перестать. — Закругляйся. Оставь всё дерьмо здесь… если только ты не думаешь, что это поможет прорезать ошейник.
— Паяльник выбрось, — произнесла я, жалко пытаясь шутить.
Ник уже поднялся на ноги, и его лицо приняло жёсткое, раздражённое выражение.
Я невольно вновь уставилась на него, до сих пор поражаясь, насколько иначе он выглядел, и в то же время насколько он оставался тем же самым, то есть тем, кого я помнила. Выражения его лица, большая часть его манеры держаться, его взгляды, его речь… всё это был Ник Танака, коп отдела убийств.
Эти хрустальные глаза, эта ультра-белая кожа так сильно контрастировала с кожей сёрфера, которого я знала на протяжении стольких лет; плавная, животная манера двигаться, скорость его передвижений; то, как молодо он выглядел; почти идеальная версия его черт лица; то, как он склонял голову набок, прислушиваясь к вещам, которые я не могла слышать… всё это было настолько иным, что даже дезориентировало в сочетании с вещами, которые были свойственны моему самому давнему другу.
Я с трудом не пялилась на него.
Я честно не была уверена, что сильнее выбивало меня из колеи — знакомое или незнакомое.
— Ладно, — сказал Джем, окидывая взглядом пол, пока Солоник запихивал очередную маленькую пилу в рюкзак у его ног. — Это всё? Нам нужно выдвигаться. Немедленно.
— Ты что-то чувствуешь? — резко спросил Ник.
— Нет. Ну. Не совсем, но…
В этот самый момент через громкоговоритель раздался голос, перебивший Джема.
— Вы опоздали, — сообщил он.
Я тут же узнала акцент и голос.
Это был Алексей.
Но не это меня встревожило.
Ну, это не было основной причиной моей тревоги. Важно не столько то, что он сказал, сколько всё остальное, что я слышала в его голосе.
Злорадство невозможно было спутать ни с чем.
В этот самый момент огни в коридоре погасли.
***
— Бл*дь. Брось мне бинокль. Инфракрасный.
Ник вытащил его из сумки, лежавшей на полу рядом с ним, и бросил Джему.
Джем поймал его в полете.
— Дай знать, если я понадоблюсь, — фыркнул Ник, вытаскивая очередной режущий инструмент из сумки и осматривая его в темноте. Он отрешённо добавил: —…Я могу видеть дальше. Дальше этого бинокля, имею в виду.
Я буквально слышала, как Джем закатил глаза.
Он хмыкнул.
— Ну конечно.
Ник его проигнорировал.
Протестировав что-то вроде болтореза, он опустился на колени возле меня и на мгновение сжал мою руку.
— Замри, — грубовато сказал он. — Эта штука крупнее. Мне надо, чтобы ты не шевелилась.
Я кивнула.
Когда он отпустил мою руку, я замерла совершенно неподвижно, задержав дыхание.
Я не пошевелилась даже тогда, когда холодный металл задел кожу на моей шее сбоку.
Я прикусила язык, в основном для того, чтобы не сказать Нику не порезать меня — так я скорее заполучу порез на шее, и зазря, потому что я знала, что в предупреждении не было необходимости.
К счастью, я мало что видела, если не считать света, лившегося в окна в конце коридора. Мы собрались в гостиной с ещё одним мраморным камином, только этот не горел. Тёмный и безжизненный, он находился рядом с раздвижной дверью в убежище, где Солоник опять принялся возиться, пытаясь попасть внутрь.