Мне понадобилось несколько секунд, чтобы поверить, что ошейник действительно снят.
Затем мой свет сместился. Медленно, как живое существо, которое было отгорожено от меня кирпичной стеной, он начал просачиваться обратно в меня, заполняя все трещинки, струясь под мою кожу и вокруг меня, как горячая, тёплая жидкость.
Как только он по большей части окружил меня…
Боль.
Бл*дь, так много боли.
Я издала крик и полустон, моя ладонь инстинктивно взметнулась к груди. Я стиснула переднюю часть российского пуленепробиваемого жилета, который был на мне надет, и постаралась обуздать своё сознание, вернуть себе какое-то подобие равновесия.
Я всё ещё содрогалась, хрипела от боли, когда метнулась своим светом к Джему.
Я произнесла вслух то же самое, что и в своём сознании.
— Возвращайтесь сюда, бл*дь. Немедленно.
«Возвращайтесь сюда, бл*дь. Немедленно».
Я ощутила, как Джем резко подпрыгнул.
Затем я ощутила, как его затапливает улыбкой, столь осязаемо ощущавшейся в его свете, столь наполненной облегчением, что он как будто стоял прямо передо мной и обнимал меня.
В то же время моё зрение отдалилось как телескоп, давая мне обзор того, где он находился. Они спустились на две лестничные площадки и наблюдали за мерцавшим внизу светом — русские солдаты медленно поднимались по лестницам, держась у стен.
«Рад вновь слышать тебя, сестра, — послал Джем. Образ лестничной площадки исчез, вновь сменившись его лицо. — Ты себе даже не представляешь, насколько я рад».
Я покраснела от контакта и от тепла Джема, поразившись этому, хотя за последние несколько лет подобное взаимодействие с другими видящими стало для меня новой нормой — по крайней мере, вплоть до последних нескольких недель.
Но я никогда прежде не носила ошейник так долго.
Теперь я почти понимала, почему Блэк так нервничал, когда я попыталась снять с него ошейник после месяцев ношения его в луизианской тюрьме.
Но от мыслей о Блэке вернулась боль.
Она вернулась с такой силой, что я не могла дышать.
Я стиснула зубы и закрыла глаза, пока не сумела подавить это чувство.
«Да, да, — послала я в ответ Джему, всё ещё краснея, и повернула голову, улыбнувшись Нику, который гладил Пантера и пытался убедить щенка, что всё хорошо. — У твоего бойфренда имеются весьма пугающие таланты, Джем. Ты определённо умеешь выбирать».
Джем в моей голове расхохотался.
Смех был искренним, хоть я и знала, что он прозвучал лишь в Барьере.
«Ты себе не представляешь, — послал он вместе с импульсом тепла. — Как-нибудь мне придётся рассказать тебе несколько историй, которые продемонстрируют, насколько ты права в этом отношении, сестра».
Когда я прищёлкнула языком в этом пространстве, улыбаясь в ответ, его мысленный голос зазвучал по-деловому.
«Мы уходим, na? — послал он. — Хочешь, чтобы мы напоследок скинули вниз по лестницам несколько гранат? Немножко запутали их, пока мы будем эпично уносить отсюда ноги?»
Подумав об этом, я хмыкнула.
Я и забыла, что Джем понятия не имел, как я собиралась вытащить их отсюда. Он думал, что нам действительно может понадобиться какое-то отвлечение, чтобы замаскировать свои следы.
«Нет, — послала я, снова хмыкнув. — Не утруждайтесь. Ну, если только вам самим хочется».
Продолжая размышлять и чувствуя, как возвращаются мои верхние функции, а также моё зрение видящей, я нахмурилась, осознав, что у меня нет полноценного плана в отношении того, что делать дальше.
Ну, то есть, очевидно, что нам нужно выбраться отсюда.
Это-то легко.
Но я не продумала детали, не решила, куда отправимся все мы, а не только я. У меня не было нормального плана.
Однако пока я сидела там, план быстро сформировался.
Я испытывала искушение разобраться с Юрием и Алексеем, пока мы тут, затем решила, что это может подождать. Я чувствовала Блэка. Хоть я и осознавала, что закрываюсь щитами от его света, чтобы справиться с болью и интенсивностью тяги, я всё равно его чувствовала.
Такое ощущение, будто я видела его через облако дымчатого стекла и пламени, но уже не так, как было с ошейником, где я могла лишь догадываться, чувствовать то тут, то там едва уловимые шепотки, и это лишь вызывало у меня страх и беспокойство.
Я до сих пор не знала всего, но я ощущала достаточно.
Более того, я знала, что скоро он меня почувствует, хоть со щитом, хоть без.
В данный момент он отвлёкся, но он почувствует меня, и тогда весь ад вырвется на свободу. Я не хотела, чтобы всё развивалось по такому сценарию.