Выбрать главу

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы поверить, что ошейник действительно снят.

Затем мой свет сместился. Медленно, как живое существо, которое было отгорожено от меня кирпичной стеной, он начал просачиваться обратно в меня, заполняя все трещинки, струясь под мою кожу и вокруг меня, как горячая, тёплая жидкость.

Как только он по большей части окружил меня…

Боль.

Бл*дь, так много боли.

Я издала крик и полустон, моя ладонь инстинктивно взметнулась к груди. Я стиснула переднюю часть российского пуленепробиваемого жилета, который был на мне надет, и постаралась обуздать своё сознание, вернуть себе какое-то подобие равновесия.

Я всё ещё содрогалась, хрипела от боли, когда метнулась своим светом к Джему.

Я произнесла вслух то же самое, что и в своём сознании.

— Возвращайтесь сюда, бл*дь. Немедленно.

«Возвращайтесь сюда, бл*дь. Немедленно».

Я ощутила, как Джем резко подпрыгнул.

Затем я ощутила, как его затапливает улыбкой, столь осязаемо ощущавшейся в его свете, столь наполненной облегчением, что он как будто стоял прямо передо мной и обнимал меня.

В то же время моё зрение отдалилось как телескоп, давая мне обзор того, где он находился. Они спустились на две лестничные площадки и наблюдали за мерцавшим внизу светом — русские солдаты медленно поднимались по лестницам, держась у стен.

«Рад вновь слышать тебя, сестра, — послал Джем. Образ лестничной площадки исчез, вновь сменившись его лицо. — Ты себе даже не представляешь, насколько я рад».

Я покраснела от контакта и от тепла Джема, поразившись этому, хотя за последние несколько лет подобное взаимодействие с другими видящими стало для меня новой нормой — по крайней мере, вплоть до последних нескольких недель.

Но я никогда прежде не носила ошейник так долго.

Теперь я почти понимала, почему Блэк так нервничал, когда я попыталась снять с него ошейник после месяцев ношения его в луизианской тюрьме.

Но от мыслей о Блэке вернулась боль.

Она вернулась с такой силой, что я не могла дышать.

Я стиснула зубы и закрыла глаза, пока не сумела подавить это чувство.

«Да, да, — послала я в ответ Джему, всё ещё краснея, и повернула голову, улыбнувшись Нику, который гладил Пантера и пытался убедить щенка, что всё хорошо. — У твоего бойфренда имеются весьма пугающие таланты, Джем. Ты определённо умеешь выбирать».

Джем в моей голове расхохотался.

Смех был искренним, хоть я и знала, что он прозвучал лишь в Барьере.

«Ты себе не представляешь, — послал он вместе с импульсом тепла. — Как-нибудь мне придётся рассказать тебе несколько историй, которые продемонстрируют, насколько ты права в этом отношении, сестра».

Когда я прищёлкнула языком в этом пространстве, улыбаясь в ответ, его мысленный голос зазвучал по-деловому.

«Мы уходим, na? — послал он. — Хочешь, чтобы мы напоследок скинули вниз по лестницам несколько гранат? Немножко запутали их, пока мы будем эпично уносить отсюда ноги?»

Подумав об этом, я хмыкнула.

Я и забыла, что Джем понятия не имел, как я собиралась вытащить их отсюда. Он думал, что нам действительно может понадобиться какое-то отвлечение, чтобы замаскировать свои следы.

«Нет, — послала я, снова хмыкнув. — Не утруждайтесь. Ну, если только вам самим хочется».

Продолжая размышлять и чувствуя, как возвращаются мои верхние функции, а также моё зрение видящей, я нахмурилась, осознав, что у меня нет полноценного плана в отношении того, что делать дальше.

Ну, то есть, очевидно, что нам нужно выбраться отсюда.

Это-то легко.

Но я не продумала детали, не решила, куда отправимся все мы, а не только я. У меня не было нормального плана.

Однако пока я сидела там, план быстро сформировался.

Я испытывала искушение разобраться с Юрием и Алексеем, пока мы тут, затем решила, что это может подождать. Я чувствовала Блэка. Хоть я и осознавала, что закрываюсь щитами от его света, чтобы справиться с болью и интенсивностью тяги, я всё равно его чувствовала.

Такое ощущение, будто я видела его через облако дымчатого стекла и пламени, но уже не так, как было с ошейником, где я могла лишь догадываться, чувствовать то тут, то там едва уловимые шепотки, и это лишь вызывало у меня страх и беспокойство.

Я до сих пор не знала всего, но я ощущала достаточно.

Более того, я знала, что скоро он меня почувствует, хоть со щитом, хоть без.

В данный момент он отвлёкся, но он почувствует меня, и тогда весь ад вырвется на свободу. Я не хотела, чтобы всё развивалось по такому сценарию.