— Да, сэр, — сказала она, и её голос немного обрёл твёрдость, но всё равно дрожал. — Мы этим занимаемся. Мы будем работать всю ночь. Весь день завтра. Всю неделю, если придётся. Мы выжмем из этого всю информацию, которую только можно почерпнуть. Мы все получим, сэр…
— Выполняйте, — сказал Чарльз. — Я хочу увидеть доклад через час. Затем через каждый час после этого.
— Да, сэр. Поняла, сэр. Конечно.
Чарльз хотел сказать ей больше.
Он не знал, что ещё он хотел сказать, но он хотел сказать больше.
Он знал, что прямо сейчас отвлекает её от работы, которую ей нужно сделать.
В эту самую секунду он удерживал её от данной работы, а ведь ему нужны ответы. Прямо сейчас. Они нужны ему больше всего в жизни.
Дракон.
Муж его племянницы — Дракон, Единственный Бог.
Он — Единственный Бл*дский Бог.
А Мири, его возлюбленная племянница, держала поводок этого Бога.
Почему-то до сих пор это не ощущалось реальным.
Но теперь это стало реальным.
Чарльз прикусил язык с такой силой, что выступил кровь. Он осознал, что Джалиса по-прежнему на линии, и он продолжает её задерживать. Усилием воли он заставил себя отключиться, оборвать соединение.
Он повернулся к остальной части комнаты.
Некоторое время, показавшееся ему очень долгим, он мог лишь смотреть на всех них, наблюдая, как они работают… наблюдая, как они работают, словно ничего не изменилось.
Словно все их жизни вовсе не перевернулись вверх тормашками.
Он не знал, как долго простоял там, молча наблюдая, как они работают.
В какой-то момент он сделал вдох, открыл рот.
Он уже собирался заговорить, продолжить отдавать приказы, переключить свой разум в практичный режим, вернуться в настоящее…
Как внезапно перед ним появилась Мири.
Это случилось так быстро и совершенно неожиданно, что он застыл.
Он стоял, уставившись на свою племянницу.
Он уставился на неё как кролик, застывший в свете фар грузовика.
Она смотрела на него в ответ, её ореховые глаза светились лёгким янтарным светом, а грудь вздымалась, пока она удерживала его взгляд. Её тёмные волосы спадали на обнажённые плечи и груди.
Затем она улыбнулась.
Схватив одной ладонью его голое запястье, её пальцы стиснули кожу, кость и плоть, словно стальным зажимом.
— Думаю, с нас всех уже хватит, — произнесла она, и её голос напоминал низкое музыкальное рычание. — Боюсь, нам давно пора провести серьёзный семейный совет, дядя Чарльз.
У Чарльза отвисла челюсть.
Он закрыл рот, затем снова открыл.
Он пытался заговорить, ответить ей, но потерялся в этих янтарных, светящихся, хищных глазах.
Он едва её узнавал.
Она выглядела как дикое создание.
Она выглядела как нечто, что выползло из первичного бульона, ощерив клыки. Он ожидал увидеть охотничий нож, пристёгнутый к её бедру, лук и стрелы за спиной. Она выглядела как Диана, Богиня Охоты.
«Охота», — размышлял его разум, обдумывая это слово.
Она охотилась.
Она охотилась на него.
Она пришла сюда за ним.
Он почти сумел издать звук.
Он почти сумел запротестовать, выдавить слово…
Когда всё вокруг него исчезло.
Центр управления, видящие, вставшие со своих мест, их вопли, которые только теперь отложились в его сознании, стенам с мониторами, где показывалась калифорнийская пустыня и то, что осталось от пограничной стены, которую его люди строили неделями, месяцами…
Всё исчезло.
Не было никакого предупреждения, никакого медленного угасания.
Всё просто внезапно провалилось в черноту.