Но я знала его.
Я знала Блэка.
Он ни за что не уйдёт вот так просто. Существовал миллион причин, миллион вещей, которые делали это невозможным. Самая главная, которая на голову и плечи возвышалась над остальными — это то, кого мы оставляли позади.
То, что могло случиться с ними, если мы их попросту бросим.
Даледжем, который всё ещё числился пропавшим.
Ник, который всё ещё был вампиром и, наверное, к этому времени уже убил Даледжема или, что ещё вероятнее, просто поработил его своим ядом.
Моя сестра Зои, с которой я вообще не представляла, что делать. Я просто не могла уложить в голове тот факт, что моя младшая сестра жива… спустя десятилетие, на протяжении которого я считала её мёртвой.
Видимо, теперь мне оставалось просто привыкнуть к тому, что среди членов семьи есть вампиры.
В конце концов, я давно считала Ника членом моей семьи.
Я всё ещё не имела ни малейшего представления, что делать с этой информацией, но не могла вынести даже мысли о том, чтобы никогда не говорить с ними, вампиры они или нет. Даже после того, что Ник сделал со мной. Теперь, когда я более-менее приняла факт, что той ночью действительно видела Зои в парке Золотые Ворота, и у меня не было галлюцинаций, я много думала о ней. Даже здесь, на этой прекрасной, дикой, магически-идеальной версии Земли Зои никогда не покидала моих мыслей надолго.
Я ловила себя на том, что думаю и о Нике.
Я изо всех сил старалась скрыть это от Блэка, но не могла не думать о нём.
В любом случае, суть в том, что в нашем мире происходило много всего.
То есть… до хрена всего.
Когда мы ушли, все эти люди, расы и силы как будто сходились вокруг нас в своеобразной воронке… будто мы с Блэком составляли гигантскую чёрную дыру, затягивающую всё в себя. Временами казалось, что один лишь факт нашего с Блэком существования изогнул прямую линию истории и превратил её в спелёнатую петляющую тропу, с которой мы никогда не могли сойти или изменить что-либо, или даже адекватно планировать движение вперёд.
По правде говоря, учитывая это всё, находиться в этом идиллическом мире вообще казалось откровенно безответственным.
Я знала, что Блэк чувствует то же самое.
Я знала, потому что ощущала это в нём, когда он думал, что я не замечаю.
Блэк не мог сбежать от сражения, только не от такого большого.
Блэк не мог бросить своих друзей.
Он не мог позволить Чарльзу воплотить своё извращённое мировоззрение в его мире.
Не с его людьми, бл*дь.
Не мы одни верили, что наше пребывание здесь будет недолгим.
Никто в этой версии Земли, в этом видении умиротворения, чистого воздуха, белых пляжей и долгих миль залитых солнцем долин и холмов, рек с таким количеством рыбы, что можно шагать по их спинам и преодолеть прозрачные как стекло воды… никто здесь не говорил этого, но все они знали, что нам здесь не место.
Я сомневалась, что они сказали бы хоть слово, если бы мы заявили, что остаёмся, но ощущение, что мы с Блэком здесь проводим отпуск, было осязаемым, и не только для нас двоих.
Мы должны были вернуться.
Наше время ещё не пришло.
Судя по тому, что я знала о кузене Блэка, Ревике, и его жене Элисон, или Элли, эти двое уже сразились в своей большой битве. Они прожили десятилетия войны; возможно, в случае с Ревиком даже века. Они пережили разрушение своего родного мира с их друзьями и семьями, с их врагами и союзниками. Они проигрывали сражения, потеряли друзей, потеряли семью… чуть не потеряли друг друга.
В итоге они выбрались на другую сторону.
Теперь они закончили со всем.
Они закончили.
Это их дом. Они тут не в отпуске. Они жили, чтобы воспитывать своих детей и служить в другой, более тихой манере вместе с другими, которые делали то же самое.
Эта манера определённо не подразумевала сражение в очередной войне на несколько фронтов, которая вызывала новую череду событий, в лучшем случае непредсказуемых, в худшем — откровенно катастрофических. В тот единственный раз, когда Блэк пошутил о том, как бы нам пригодился видящий-телекинетик на нашей версии Земли, молчание было оглушительным.
Ревик практически наградил его убийственным взглядом.
Элли была более дипломатична.
Она объяснила, что их с Ревиком роли специфичны и ограничены, и с их стороны было бы совершенно неэтично отправляться на незнакомую планету и вмешиваться в ситуацию, пытаясь создать желаемый исход.
Она выразилась вежливо, как я и сказала.