— До скончания времён!!!
* * *
«Что-то не в порядке», — озадаченно думала Эйко.
— Да брось, прекрати, — возразила Эклипсо вслух. — Здесь прекрасно, всё в совершенном порядке!
«Только послушай саму себя. Вообще-то, из нас двоих, это ты всегда была сосредоточением морали и здравого рассудка», — воскликнула Эйко. «А теперь посмотри на себя! Посмотри на нас! Что происходит?», — не унимался назойливый голос в голове Эклипсо.
— Ты просто переутомилась и разучилась отдыхать, — пожала плечами Эклипсо, и отмахнулась рукой от невидимой мухи. — Лучше взгляни на Айзи… А-ХА-ХА! Что он делает?
«По-моему он отрезает ему нос», — раздавшийся в ответ голос Эйко уже приобретал совершенно другой оттенок. Сумев вынырнуть лишь на мгновение, её разум вновь погружался в мутные воды.
— Откуда у него нож вообще? Так, погоди-ка, да это же НАШ нож! — изображая притворное возмущение, воскликнула Эклипсо, подбоченившись.
«Ох и мерзавец!», — захихикала Эйко.
Когда Айзек подносил лезвие ножа к лицу Борнаса, тот совершенно не сопротивлялся этому. Его уши уже устали слышать эти песни угольков, хоть они и были прекрасны, поэтому избавится наконец от своего неугомонного языка было неописуемым облегчением.
Впрочем, вместо этого можно было бы отрезать уши, но Айзек указал на то, что Борнас думает только о своём собственном комфорте. И что находясь в обществе, думать только о себе — слишком эгоистично и невежливо.
Борнас согласился с этими доводами, ведь лишившись ушей, он всё равно продолжал бы горланить свои песни, надоедая спутникам. Это и правда было весьма грубо и невежливо с его стороны. Правда он всё же предложил вариант — отрезать уши всем троим, ведь тогда никакие шумы уже не потревожили бы их. Но Айзек отмёл эту идею, аргументировав свой отказ тем, что возиться с тремя, да ещё и по паре ушей на каждого — слишком много мороки.
* * *
— Если частичка, хоть маленькая частичка твоего ёбаного сознания ещё способна воспринимать, ВОСПРИНИМАЙ!
Руки Айзека сжимались на горле Эклипсо. Достаточно сильно, чтобы она чувствовала прикосновение смерти, и достаточно слабо, чтобы она была способна думать и говорить при этом.
— Вау, Айзи! Тоже любишь пожёстче? — хрипела Эйко. — Но это слишком сильно… даже для меня.
Одновременно пытаясь удержать хлипкую мозаику своего рассыпающегося разума, и при этом не обращать внимания на соблазнительные формы суккуба, Айзек продолжал:
— Я знаю, что где-то там… ты слышишь меня и понимаешь, что происходит. Где-то там… на дне.
— Вынырни! Вынырни хоть на мгновение! Тебе же нужен воздух, правда, Эйко? Вынырни и вдохни!
Эклипсо чувствовала, что ей необходимо было что-то сделать. Она правда не понимала, что конкретно. Это было словно забытое… Что-то забытое… Просто нужно было вспомнить.
Эйко настаивала, что выныривать нельзя ни в коем случае, что это какая-то ловушка.
Или на этом настаивала Эклипсо? Кто есть кто, что есть что — было уже совершенно неясно.
— Разум, безумие — плевать! — кричал Айзек. — Но глоток воздуха тебе просто необходим, хочешь ты того или нет. Воздух, Эйко, или как там, чёрт тебя дери, зовут. Тебе нужен глоток воздуха, прямо сейчас!
— Воздух.
— Да, именно он! И здесь его нет… этого воздуха. В этом мире его нет, понимаешь? — напирал Айзек.
— Его нет?
— Нет, совершенно точно, здесь его нет. Но воздух может быть в других мирах. И он нужен тебе!
— Воздух нужен мне сейчас как воздух, — засмеялась Эклипсо, развеселившись внезапным каламбуром. Но её смех застрял в ладонях Айзека, продолжающих сжимать её горло.
— Выныривай, Эйко. Воздух, который тебе так нужен сейчас, на поверхности другого мира!
Сознание Айзека начало бороться само с собой, то ослабляя, то сжимая хватку. Одна часть настаивала на немедленном сворачивании шеи, пока ещё не поздно. Ведь несмотря на риск, в этом случае всё же оставался крохотный шанс. Другая настаивала на том, чтобы…
Чтобы что?
Кто настаивал? На чём?
* * *
Звёзды померкли так же внезапно, как и появились однажды. Здесь больше не было никого, кто мог бы наблюдать за их красотой и великолепием. Поэтому, без наблюдателя отпала потребность и в наблюдаемом.
* * *
— Кого ты искала там, — раздался во тьме мужской голос, — в том иллюзорном мире?
— Каждый из нас кого-то ищет. Каждый кого-то… своего, — ответил женский.
Остальные два участника перехода молчали. Один был давно уже мёртв, а у второго отсутствовала возможность говорить. И петь.
Глава 9: Храм
Разглядывая статую в центре миниатюрного озера, Эклипсо казалось, что во всём этом есть какая-то злая ирония. Ведь несмотря на все усилия отца, она всё же в итоге попала сюда.