— Ради чего всё это? — раздался голос демона. — Ты же знаешь, что тебе уже никуда не деться.
«Мира» молчал. Он бормотал что-то себе под нос, чертя на каменном полу какие-то знаки, и морщась от боли.
— Взгляни на свою конечность, колдун, — продолжал демон, качнув молотом в сторону окровавленной ноги. — Жизнь покидает твои сосуды.
В ответ «мира» лишь поджал губы и закрыл глаза. Его свободная рука начала покачиваться в такт мелодии, видимо слышимой лишь им самим.
К этому времени к бассейну подоспели другие демоны. Теперь все они окружили прозрачное убежище колдуна, словно статуи, опёршиеся о свои молоты. Их глаза были закрыты, а уста безмолвно шевелились, мысленно произнося ритуальные строки.
Несмотря на тихую безмятежность, каковой вся эта картина представлялась со стороны, в другом, невидимом мире бушевала оглушающая буря. Несмотря на всю мощь, которой обладала психика «мира», она едва ли могла одновременно противостоять столь большому количеству демонов, и защитный купол постепенно угасал.
Но всё же из этой ситуации был выход. И несмотря на цену, которую требовалось заплатить за это, колдун был настроен решительно. Слишком далеко он зашёл ради своей цели. Слишком бесповоротно, чтобы отступать назад. Теперь ему было уже всё равно. Прижав к груди детёныша, и собрав оставшиеся силы, он громко произнёс требуемые, древние слова.
Бровь одного из демонов удивлённо поползла вверх, когда он почувствовал колыхание в пространстве, обозначающее лишь одно. Он не мог поверить, что «мира» готов был пойти настолько далеко. Что вообще могло быть ценным настолько, чтобы заплатить за это своим бессмертием?
* * *
Открыв глаза, Айзек поискал своё отражение среди водной ряби, но не смог его найти. Вместо него, на Айзека смотрело совершенно незнакомое ему существо.
— Что же ты такое? — вздохнул он, и ударил ладонью по воде.
— Надеюсь ты наконец наигрался с водой, — раздался позади него знакомый голос. — Потому что нам давно уже пора убираться отсюда.
— Напротив, здесь мы в безопасности, — ответил он, не оборачиваясь. — По крайней мере, некоторое время.
— Что ж, полагаю ты всё-таки уже был здесь, — ответила Эйко сама себе.
Внезапно Айзек обернулся и приложил палец к своим губам, всем своим видом настойчиво предлагая ей заткнуться:
— С этого момента рекомендую тебе держать рот на замке и подыгрывать мне. Если, конечно, хочешь выбраться отсюда живой.
Сперва Эйко, совершенно рефлекторно, хотела было бурно возразить, однако внутренний голос заставил её воспринять его слова всерьёз.
Тем временем Айзек перешёл на шёпот, поглядывая куда-то в сторону, за спиной Эклипсо:
— Вы, вместе с Борнасом — мои слуги. Мои молчаливые слуги. Чем меньше ты будешь говорить, тем лучше для тебя же самой.
Затем он поднялся и не спеша направился навстречу хозяевам этого места, двум суккубам, появившимся из арочного проёма невдалеке от бассейна.
— Приветствуем тебя, наш гость, — произнесла одна из них мягким голосом. — Боюсь, что мы не были предупреждены о твоём визите.
— Приветствую, — ответил Айзек. — Ничего страшного, к тому же шумиха мне ни к чему.
Суккуб понимающе улыбнулась и кивнула:
— У нас есть прекрасные нижние помещения, где гостям никто не сможет помешать.
— Я всё же предпочёл бы верхние этажи, с балконом и хорошим видом.
— Как пожелаешь, всё это лишь вопрос цены, — совершенно искренне улыбнувшись при этом, ответила вторая.
— Это верно, лишь вопрос цены, — кивнул в ответ Айзек и оглянувшись, поискал глазами Борнаса.
Тот сидел поодаль и ковырял пальцем в узорчатых углублениях на каменном полу. Айзек взглянул на Эйко и указав рукой на Борнаса, приманивающим жестом велел ей подвести его к себе; молясь при этом всем богам, чтобы безумный немой кочегар Адского Котла не выкинул каких-нибудь глупостей, и не разрушил тем самым всё это театральное представление.
Сознание Эклипсо всё ещё противилось абсурдности всей этой ситуации, однако Эйко быстро поняла, что к чему, и вошла в роль. Она лёгким тычком заставила Борнаса подняться на ноги и подвела к остальным.
— Золото монет ценнее бумажных купюр, однако у меня есть кое-что ещё ценнее, — сказал Айзек и указал на Борнаса, прижимавшего руки к груди. — Покажи им это сокровище.
«Моё сокровище», — хотел было поправить Борнас, однако вместо этого из его рта вырвался лишь невнятный возглас.