Демон третьего круга отлично знал стиль работы незваных гостей. Отлично знал их методы и тактику. Это давало небольшой шанс на спасение. Ему лишь нужно было выгадать подходящий момент, чтобы незаметно проскочить сквозь рой Стражей.
По всей видимости Стражи ещё не знали точного местоположения беглецов, иначе давно уже были бы в этой комнате. Неужели суккубы-близнецы сохранили хотя бы некое подобие гостеприимства, и тем самым дали троице маленький шанс, не раскрывая их укрытия? Однако и появились Стражи в этом месте далеко не просто так, а по явной наводке.
Говорят, что помимо традиционных законов, существуют законы и более древние, более сильные. Нарушая какой-либо из законов города, ты нарушаешь лишь навязанное властителями этого города правило. Но вот нарушая какой-либо древний, неписаный закон, например «доверие», ты навлекаешь на себя совершенно непредсказуемые последствия и скрытое, а порой и открытое презрение.
Раскрыв своих гостей, беглецов, жрицы Храма конечно же следовали городским законам. Однако теперь каждый знал, что в этом Храме древний закон гостеприимства был нарушен. И в будущем посетителей у Храма явно поубавится, особенно тех, которые дорожат своей конфиденциальностью.
Змея, кусающая собственный хвост.
* * *
Сжавшейся пружиной, он притаился возле дверей балкона. Его губы безмолвно шевелились, отсчитывая про себя какой-то ритм. Рой крылатых теней в ночном небе редел, они разлетались всё дальше друг от друга, создавая брешь.
В далёкой, грозовой туче сверкнула молния, а затем, с некоторым запозданием, послышалось раскатистое грохотание. Гроза была как никогда кстати, это позволяло затеряться среди тёмных облаков. Оставалась только самая малость, одним стремительным рывком добраться до этих самых облаков.
«Только один рывок», — неслись мысли в его голове. «Только один стремительный рывок».
Айзек внимательнее присмотрелся к силуэтам в небе. Больше ждать не имело смысла, или сейчас, или уже никогда. Он сосредоточенно сжался, собираясь рвануть дверь и вырваться наружу, но резко остановился, едва не выскочив прямо в объятия приземлившемуся на балкон демону.
«Проклятье!», — лицо Айзека исказилось в безмолвной гримасе.
Демон окинул взглядом балкон, поведя при этом головой так, словно обнюхивал пространство вокруг. И остановив свой взор на входных дверях, решительно направился к ним, крепче сжав молот.
Но двери распахнулись сами, не дожидаясь его. Сперва демон видел лишь своё собственное отражение, приближающееся к стеклянной поверхности. Затем эта поверхность резко преломилась, и перед его глазами предстала двуглавая фигура. Потом его голова откинулась назад, в глазах засверкало, и не успев ещё ощутить резкую боль в переносице, демон почувствовал поток тёплой крови, хлынувшей по его губам и подбородку из разбитого носа.
Твёрдое яблоко, брошенное Айзеком в сторону демона, попало точно в цель и теперь неспешно катилось по каменному полу, заливаемому хлынувшим потоком крови.
Демон с удивлением смотрел на тёмное пятно, расплывающееся под ногами, удивляясь тому, насколько много крови исторгается из него. Ноги подкосились, и он опустился на одно колено, всё ещё не осознавая, что кровь сочится и из его разрезанного горла тоже. Всё ещё недоумевая, он попытался исторгнуть проклятие, но вместо этого кашлянул, с отвратительным, булькающим звуком, и поскользнувшись, завалился набок.
Насколько спонтанное было решение Айзека запустить чем-то в голову демона, чтобы хоть немного дезориентировать и отвлечь его, настолько же спонтанным был выпад Эклипсо, полоснувшей его ножом, когда они проносились мимо.
На мгновение оглянувшись, она посмотрела на ворочающуюся в тёмной жиже фигуру. В её глазах вспыхнул огонь триумфа. Тот, кто пришёл для разрушения и боли, корчился в агонии, даже толком не успев понять, что вообще произошло. Это была хоть и маленькая, спонтанная, но волнующая победа.
Она чувствовала удовлетворение.
Сильнее прижавшись к Айзеку, Эклипсо прислонила подбородок к его плечу, исподлобья наблюдая за приближающимися грозовыми облаками, и мелькающими на краю зрения силуэтами. Она слушала биение своего сердца. Слушала хлопки крыльев, уносящих её прочь от этого места, так и не ставшего домом для неё. Ни в детстве, ни сейчас. А Храм, тем временем, провожал их раскатами грома и завываниями ветра, словно огорчаясь столь скорому расставанию со своими гостями.