Но сейчас они уже просто были не в состоянии что-либо сделать, растворившись в глазах «луноокой».
Брахта даже не противился тому, что Эклипсо игнорировала его лидерство в этой группе, предпочтя говорить с Зар, а не с ним. Ему уже было всё равно, его это не касалось и её решения он оспаривать не собирался. У него уже даже не возникало мыслей, почему он должен противиться ей.
— Мы окажем тебе любую помощь, — слегка склонил голову Зар. — Какая только в наших силах, и за пределами этих сил.
— Без сомнения, — улыбнулась Эклипсо, кивнув в ответ.
Айзек выглядел ужасно, и пребывал в состоянии полуобморочного бреда. Эклипсо видела причину, ощущала её, однако этого было недостаточно. Даже несмотря на многократно возросшие ментальные способности, ей нужны были определённые медикаменты и другие средства, с помощью которых можно было бы произвести операцию. Поэтому, под утро, решено было отправиться в селение «истинных», в надежде, что там найдётся всё необходимое.
Брахта и Зар сделали из своих накидок носилки, разместив в них тело демона. Ахтас отдала свою Эклипсо. Следуя за носильщиками, она изредка оборачивалась и украдкой посматривала на суккуба, не понимая себя и свои ощущения. Всё ещё предпринимая вялые попытки сопротивления ментальной атаке, где-то там, в глубине сознания.
«Настырная девочка», — усмехнулась Эйко.
Ускорив шаг и поравнявшись с Ахтас, Эклипсо успокаивающе погладила её по спине, словно усыпляя. Почувствовав расслабление «истинной» под своими ладонями, суккуб вернулась к своим мыслям.
В теперешнем её состоянии она могла оперировать логикой и холодным расчётом, не отвлекаясь на эмоции. И тем не менее, почему же она до сих пор была здесь? Почему не открыла портал и не ускользнула туда, откуда ей были открыты все направления, все дороги? Зачем ей было спасать жизнь демона? Или, быть может, это напротив была её изящная месть за отца? Ведь она прекрасно знала насколько Айзек дорожил своими крыльями. Возможно даже больше своей жизни.
Эклипсо не могла ответить себе, почему делает это. Эйко не могла тоже.
С одной стороны, они сейчас совершенно безрассудно растрачивали элексир, гудящий в венах и артериях, действие которого закончится, рано или поздно. С другой, встретив этот новый вид, сёстрам стало интересно, что ожидает их на этом пути. Почему-то они чувствовали, что именно здесь нужное направление, а не в иллюзорном мире.
А может быть причина была в том, что этот самый иллюзорный мир совершенно перестал нравится суккубу, даже несмотря на то, что она выросла в нём. Впрочем, теперь она знала, что это была заслуга отца, оградившего её от безжалостных, жадных щупалец, высасывающих энергию любого, кто осмелился заглянуть на огонёк. Теперь она знала, какую цену нужно было платить, за пребывание в том мире, не щадящем даже своего создателя.
Но оставался ещё один вопрос, что делать, когда её сознание возвратится в привычное состояние, и она утратит способность влиять на «истинных»? Тем более, что к тому моменту она будет в глубине их жилища, окружённая чужеродными существами со всех сторон. Хотя, разве существовало где-либо место, где её окружали бы «не чужеродные»?
Эклипсо взглянула на свою левую руку. Пентаграммы уже побелели и гармонично слились с татуажем на теле, заняв своё полноправное место. Став частью её.
«В случае чего мы всегда можем воспользоваться этим и уйти», — заметила Эйко.
«Да», — ответила Эклипсо. «Но я всё же надеюсь, что мы найдём там союзников, а не очередной повод для побега».
«Да… я тоже устала постоянно убегать», — произнесла Эйко.
* * *
Ахтас протянула к суккубу свою ладонь, наполненную какими-то семенами и орехами. Эклипсо кивнула с благодарностью, однако приняла она этот дар из обычной вежливости; действие стимулятора позволяло ей обходиться без традиционной пищи ещё долгие дни.
Они отдыхали посреди пустошей, прямо под звёздным небом. Буря наконец окончательно улеглась, поэтому искать какое-то особенное укрытие не было необходимости. «Истинные» тоже как будто уже свыклись с чем-то посторонним в своих головах, и перестали обращать на это внимание, воспринимая компанию Эклипсо и Айзека как нечто само-собой разумеющееся, и не требующее каких-либо вопросов.
Возможно такое поведение обуславливалось ещё и тем, что эти существа всю свою жизнь обитали в довольно суровых природных условиях. И это несомненно повлияло на их восприятие мира и взаимоотношение с другими существами. Трудности внешнего мира имеют свойство не только разъединять и озлоблять живых существ, в борьбе за выживание, но в некоторых случаях и наоборот, объединять и скреплять. Впрочем, тоже всего-лишь ради выживания. Суккуб и демон воспринимались теперь «истинными» как часть их семьи, если можно было так выразиться. Но вот останется ли такое отношение надолго, это уже был другой вопрос, учитывая искусственность внедрённых в их сознания мыслей.