- Он там написал, - обстоятельно заговорила девочка, - Всего две буквы.
- Ка...
Послышался топот за пологом и Мози забралась под койку. Мелкая наркоша не хотела палить информаторов.
Топот стих в другой стороне кишки, Мози вылезла. Эльбер уже разворачивал рулончик мизинчиком, потому что в остальные пальцы слишком отдавался сломанный большой.
- Вау, как ты выбрался!..
- Чш, прошмандовка.
Эльбер открыл рот и там на дне показался фиолетовый язык. Зубов у него было маловато, желтых, острые кончики поистёрлись и пообломались. Старик был так занят, что даже не согнал мелкую, она примостила жопу под локтем.
У двух букв, намазанных говном, или может кровью его, были точки и кавычки в самых неожиданных местах. Эльбер буквы не узнал, но похожи на символы из домов-сот. Надо найти такой дом. Надо только вылезти, добраться до портала, залезть на самый верх, и найти дом. Тогда он узнает, что говорил этот придурок из конца кишки.
- Мози.
- Чего, дедуля?
- Ты дура.
Один раз у него уже не вышло повторить портальные символы. В общем, Эльбер знал, что ему не забраться на вершину ступеней без мяса, осветительного жира, и может водички. И без копейщиков. Так что он тогда приготовился сдохнуть, но сначала найти Носильщика. Пока факел не утащит пролетающая тварь. Найти и похоронить Носильщика. Если хочешь быть похороненным сам - закопай ближнего для начала. Эльбер хотел себе лилию на могилку.
Мози моргала на тряпицу.
- Знаешь, дорогая, как мы можем учуять запах говнеца от этих эльфов-вампиров, дочка? Ты должна знать. С тех пор, как я привёл этих эльфов к порталу к нему на заклание, ты пережила целый геноцид. Может ты сама знаешь, нет? Я всё думал, откуда? Никто там не носит чёртовы фраки с розами и не белит харю. Никто оттуда не может спуститься, там только жареные пауки, темнота и ступени. Я думаю, мы попали не туда, а потому все и передохли. Мало ли, чего там паучихи наплели. Вот мой Прядильщик, он сплёл всё правильно. Он меня бы отправил в само их гнездо. Скажи, они твою ножку отрезали, прежде чем сожрать, или тебя целой подавали, на блюде с яблоками? А может ты за мамочку ножку им продала? И крылышки тоже? Ну, не куксись, во лжи счастья не бывает. Отведи душу, мелкая шлюшка.
Мози на это со злостью засунула ему ногу костыля в грязную глотку и проталкивала вперёд, пока острые зубки с треском пытались разгрызть дерево. Потом перестала запихивать и подождала, когда старик выкашляет и вытянет свободной морщинистой рукой. Костыль брякнулся под койку.
Наверное Эльбер дополз по ступеням обратно. Иначе как бы он пришел в себя в сотовом домишке, да ещё и не запелёнаный по крыльям и ногам цепями. Не иначе, как кто-то его вытащил. Но Эльбер помнил, как на ощупь полз по ступеням, и везде был обрыв. Ему помнилось, что он много раз в него ухнул. Много раз пытался затормозить истеричными взмахами старых крылышек, и много раз ломал себе все кости, приземляясь на самое дно темноты как мешок с помоями. Его копейщики с волшебницами куда-то делись, он их в старом лагере не нашел. Ещё немного прятался, ставил капканы на мышей, пил водичку из своего домашнего септика, а потом прятаться перестал. Снарядил вторую экспедицию вниз, с красками и с клеткой из огня, чтобы отгонять тварей.
Свобода, ух!.. Так думал старик, измождённо засыпая на койке в лечебнице, пока Мози собирала ступки и чашки из-под сон-травы.
4
- Как ты поднялся наверх?
Как я поднялся наверх. Кажется, когда факел затух, во тьме засветились три зелёных точки. Или ему показалось. Он пошёл туда и вышел по ступеням. Выполз по ступеням. Падал со ступеней. Но это не должно быть так уж высоко. Падая, он только ссадил клок волос и отбил ногу. Падая во второй раз, зелёных точек был целый океан. Возможно, кто-то пытался его есть, потому что у Эльбера не было половины мизинца на левой руке. Он, если честно, обнаружил это только на свету.
А возможно, он просто вылез не там.