— Зачем? — спросил он. — Ты всё ещё не назвала мне хорошей причины.
— Мне не нужна причина!
Блэк хмуро покосился на неё.
— Ещё как нужна. Мир — суровое и переменчивое место, ребёнок. Сделай предложение. Сделай его достойным того, чтобы я потратил своё время. Или отвали.
— Что за предложение?
— Я не знаю. Сколько денег у тебя есть?
Ревик тихо щёлкнул языком.
— И как твоя жена тебя всё ещё не убила? — пробормотал он.
Блэк перевёл взгляд, позволив своему телу глубже обмякнуть на диване, и положил руки на мягкую спинку.
— Несколько раз я оказывался на волоске от этого, — признался он. — Но слава богам небес и преисподней, в основном она находит меня забавным.
— Везучий ублюдок, — отозвался Ревик.
Элли рассмеялась, опять пихнув мужа босой ступней в живот.
Но Блэк осознал, что смотрит в окна, на темнеющее небо, видневшееся через длинную панель стекла.
На мгновение в его свете поднялась сильная боль.
— И не говори, — пробормотал он в ответ.
Прошло больше двух недель.
Ревик раз за разом напоминал ему, что здесь время течёт иначе по сравнению с другими мирами.
Блэк это знал. Мири говорила то же самое.
Но он мог выслушать это сотню раз и всё равно не чувствовать себя ни капли лучше.
Что, если она вообще не сможет вспомнить о нем после ухода из этого места?
Что, если она не найдёт дорогу обратно?
Она никогда не проделывала этого, пока Блэк находился здесь, в этом мире. Что, если она отправилась обратно на их версию Земли и понятия не имеет, что с ним случилось, и как к нему вернуться? Что, если она годами не вернётся сюда?
Ревик и Элли, похоже, вообще не беспокоились о таких вещах.
Как и та шаманка, Зарат.
Они все уверяли его, что если бы он видел в свете Мири то, что они увидели в свете его жены, то Блэк тоже не волновался бы.
Это его не успокоило.
Они пытались показать ему, что им удалось на данный момент узнать о свете Мири — сложные структуры и функциональные возможности, которые они нашли на верхних уровнях её aleimi. Они пытались объяснить ему, что это значит, как это связывалось с его светом, как эти её части активировались ещё до того, как они начали возиться с её структурами и пытаться понять, как они работают.
Ничто из этого тоже его не успокоило.
В основном Блэк слышал просто бла-бла-бла-банальности, смешанные с кучей технической мумбы-юмбы по анализу света, пока сам Блэк старался не думать, что всё это лишь блядская игра в угадайку, пока самой Мири здесь нет.
— Прекрати думать об этом! — пожурила его маленькая девочка, дёрнув за руку. — Ты ничего не можешь с этим поделать!
Фыркнув, Блэк вынужден был согласиться.
Супер. Теперь дошкольница даёт ему советы относительно брачных отношений.
— Я хожу в школу, — обиженно сказала она. — Ничего я не «до-».
— Это выражение такое, мелюзга, — сказал он ей. — Не будь такой обидчивой. А то вырастешь ворчливым стариком… как твой папа.
Она рассмеялась и сильнее потянула его за пальцы.
— Пошли, — настаивала она, буквально волоком таща его к огромному пастбищу животных под большими деревьями в их дворе.
Теперь Блэк видел их, расхаживающих туда-сюда и смотревших на них.
Пастбище, конечно, было смехотворным — скорее иллюзия, нежели реальность. Оно никак не смогло бы удержать животных, если бы те решили выбраться.
Isthelay были высокими, похожими на кошек существами с длинными шеями, убирающимися когтями, мягкой шерстью и на удивление лошадиными мордами. У них имелись длинные хвосты, также покрытые шерстью, а также плавно изогнутые спины. Из-за этого, а также из-за их невероятно плавной походки даже при беге, на них было проще удержаться.
А вот когда они начинали карабкаться, это уже другая история.
Блэк узнал это на своей шкуре.
Когда его ездовое животное решило взобраться на одно из массивных деревьев с белой корой — может, потому что увидело что-то съедобное, может, потому что захотело поиздеваться над ним, а может, и вообще погналось за бабочками — он скатился с этой шелковистой шерсти и грохнулся на землю как мешок, набив себе кучу синяков. Когда он посмотрел вверх, он готов был поклясться, что животное покатывалось со смеху.
И всё же Блэк вынужден был признаться, что на них чертовски весело кататься.
Он всё ещё не мог поспеть за Ревиком или Элли на этих проклятых существах, но ему давалось это всё проще. Ревик ездил на самой крупной особи так, будто был с ней единым целым.