Области, где правят Фергюс и Макши, были сожжены почти дотла вторгшимися туда северянами. Сам Корвелл чудом уцелел в той войне. Впрочем, некоторым из нас, например, Понтсвейну, повезло. Не только их дома остались целыми и невредимыми, но и люди не пострадали в сражениях. – И опять принц замолчал, чтобы все присутствующие смогли как следует понять то, что он говорит.
Правда, прежде чем он продолжил свою речь, лорд Понтсвейн спокойно поднялся на ноги и обвел улыбающимися глазами всех сидевших за столом, а затем кивнул принцу.
– Мой… принц, – начал он. Пауза была достаточно длинной, так что все поняли ее значение. – Ваше гостеприимство безгранично, но мне кажется, нам пора обсудить то, ради чего мы все тут собрались. Позвольте нам, пожалуйста, принять по-настоящему мужское решение – мы должны избрать следующего короля Корвелла. – Понтсвейн снова повернулся к сидевшим вокруг стола лордам, взмахом руки как бы отодвигая Тристана в сторону.
Принц был готов к тому, что кто-нибудь попытается оспорить его право на трон Корвелла, но прямота Понтсвейна захватила его врасплох. Однако через мгновение он вновь обрел способность говорить.
– Ми… лорд, – он очень ловко повторил интонацию Понтсвейна. – Я заслужил право присутствовать на этом совете не меньше, чем кто-либо другой – возможно, даже больше, чем некоторые… если говорить о крови, пролитой за наше королевство. – Он увидел, что лорды, чьи владения пострадали во время войны, согласно кивали, слушая его слова, а затем повернулся к Понтсвейну.
– Ну, ну, парень… – снисходительный тон Понтсвейна дал Тристану возможность продолжить свою речь.
– А кто дал вам право говорить со мной свысока? – прорычал принц. – Законы ффолков говорят о том, что мое право на трон будет рассмотрено точно так же, как и ваше, старина, – и вполне может быть, что мои шансы гораздо значительнее ваших.
Через некоторое время реальных претендентов на трон Корвелла осталось только двое, и оба это отлично понимали.
– Никто не станет отрицать, – начал Понтсвейн, – что под руководством вашего отца вы совершили замечательные подвиги на благо королевства. Но ваш отец умер…
– Именно поэтому мы тут и собрались… – ровным голосом перебил его Тристан. – Моего отца не было, когда мы сражались на Плато Фримена и когда моя армия остановила северян, которых было в четыре раза больше нас! Я нашел меч Симрика Хью без участия моего отца и вернул ффолкам их реликвию, утерянную несколько веков назад! Мой отец лежал раненый за стенами замка, в то время, как я сражался с чудовищем в замковом дворе и изгнал его отсюда. Моего отца не было рядом, когда я преследовал чудовище и нанес ему смертельный удар.
– И с тех пор вы проводили все свое время в кабаках и в погоне за юбками и не сделали ничего для самосовершенствования! – прозвучало обвинение Понтсвейна.
Кое– кто из присутствующих лордов повернулся и стал критически рассматривать принца -тот замолчал. Тристану и в голову не приходило, что вести о его подвигах могли достичь ушей лордов-правителей других областей.
– Возможно, я и получал удовольствие от жизни, – согласился Тристан.
– Но исключительно за свой счет. Я не накопил огромного состояния за счет увеличения налогов с крестьян Корвелла! – Теперь уже лорды с укором смотрели на Понтсвейна, известного тем, что жители его области страдали от непомерно высоких налогов, а сам он славился своей скупостью.
– Мой опыт правления, дает мне возможность претендовать на трон Корвелла. Моя область процветает гораздо больше, чем…
– Потому что вы спрятались за высокие стены своего замка, в то время как война несла разорение и смерть вашим соседям!
– Это обвинение несправедливо, – возразил Понтсвейн, – и я рад, что вы дали мне возможность ответить.
– Во время войны прошлого года мои войска тщательно охраняли южный берег Корвелльского залива. Я сам возглавлял свою армию, когда мы прочесывали вересковые поля в поисках северян или волков, или еще каких-нибудь врагов! – голос Понтсвейна дрожал от ярости. – Разве я виноват в том, что враги не напали на мои земли?
Казалось, ему удалось убедить кое-кого из присутствующих, однако на лицах Фергюса и Динната появилось явное отвращение.
– В любом случае, – закончил Понтсвейн, – вряд ли наш совет не примет в расчет вашу незрелость. Наш король должен быть надежным, умным и ответственным человеком. Совершенно очевидно, что я лучше вас во всех отношениях.
– Возможно, – впервые заговорил молчавший до сих пор отец Нолан. – А может быть, и нет. – Священник поднялся, и все стали терпеливо ждать, что же он скажет. Хотя многие из них и не поддерживали новую религию, им проповедуемую, но считали отца Нолана человеком уважаемым, – впрочем, его еще немножко и побаивались. Ведь его волшебная способность лечить помогла очень многим.