БУМ!
Грохнуло так, что вся мебель в приемной подпрыгнула. Статуэтка танцовщицы на столе Берта разлетелась вдребезги, а он сам с ног до головы покрылся сажей. Волосы, превратившиеся из белокурых в пепельные, стояли дыбом. Будто шерсть у рассерженного кота. Хотя вряд ли Берт сердился. Судя по выражению лица, он готов был разрыдаться с расстройства. Я его, в общем-то, понимала. Второй рабочий день, а тут такое. Да еще и дорогущему костюму конец.
— Берт, что тут… — из кабинете вышел Дюваль и замолчал на полуслове.
— Прошу прощения, директор. Я не нарочно.
И как язык повернулся? Но он именно повернулся. Сам по себе. Я рта не собиралась открывать. Но вот поди ж ты… Открыла…
Дюваль нарисовал в воздухе знак из десятка перекрещивающихся линий, и мои «жертвы» плавно опустились на пол. Агния и Брайс, одарив друг друга гневными взглядами, разошлись по разным углам. Берт горестно всплеснул руками. Мол, вы только посмотрите: ужас ужасный!
— Ты свободен на сегодня, Берт, — сжалился над помощником Дюваль. — Лилит, проходи.
Накрыло желание броситься наутек, но я пересилила панику. Вошла внутрь «логова» и огляделась. Кабинет вероятного основателя выглядел ни капельки не страшно. Я бы сказала — скромно. Никакой шикарной мебели, никаких помпезных статуй. Картина и та всего одна. С Гвендарлин в лунную ночь. А на столе идеальный порядок. Бумаги лежат стопочками, будто соревнования устраивают, какая ровнее.
— Присаживайся, Лилит, — Дюваль кивнул на стул напротив стола.
Я устроилась на краешке, сложила руки на коленях, как примерная ученица.
— Итак? — спросил он, расположившись в кресле и подперев рукой подбородок.
— Ну… — жутко хотелось съязвить, но это было последним, что стоило делать. — Я забылась и использовала магию на уроке. Кое-кто взлетел к потолку. Как у вас в приемной. Мэтр Сонсбери отправил меня к вам. Посчитал, я заслужила наказание.
— А ты считаешь иначе? — задал Дюваль провокационный вопрос.
Я пожала плечами.
— Одно дело — намеренный вред, другое — случайный. Но, пожалуй, мне следует лучше себя контролировать.
— Следует, — кивнул Дюваль. — Тем более, на днях сюда приедет Грегор Уэлбрук, чтобы поговорить с тобой, Элиасом и Рашель.
Стул накренился. Я не упала лишь потому, что успела вскочить, прежде чем он приземлился на деревянном полу, не покрытом ковром. Пальцы задрожали, и ровные стопки на столе взлетели разом.
— Ох… я…
Дюваль возвел глаза к потолку. Щелкнул пальцами, и бумаги приземлились одной кучей.
— Вот об этом я и говорю, Лилит. Ты должна следить за эмоциями. Вас троих и так подозревают в преступлении. Ни к чему усугублять ситуацию.
Я молчала. Боялась открыть рот, словно любое произнесенное слово вызовет новый выплеск ведьмовской магии.
— Разумеется, наедине с господином Уэлбруком никто из вас не останется. Разговор пройдет в моем присутствии. А также представителя семьи.
Я уставилась в пол, гадая, кто это будет в моем случае. Не Дот же прибудет в Гвендарлин. А мама в ближайшее время вряд ли объявится. Впрочем, и родители Рашель не факт, что поспешат на помощь дочке-предательнице.
— Я поговорю с мэтром Хогардом, чтобы поскорее избавил тебя от ведьмовской энергии, а ты пока постарайся никому не навредить, — он выудил из бумажной горы чистый лист. — Я напишу тебе освобождение от уроков на два дня. Но это не значит, что и домашнее задание отменяется. Постарайся не отстать от сокурсников.
— Да, директор, — пробормотала я, отмечая, что он упомянул Хогарда, а не Габриэлу.
Интересно, он не знает о ее особенности или просто делает вид?
****
Я возвращалась в темный сектор, всё ещё ощущая раздражение и молясь, чтобы по дороге никто не встретился. Иначе тоже рискует поближе познакомиться с потолком.
Однако…
— Лилит!
Нет, маг, окликнувший меня, остался на месте. Это я чуть не воспарила от радости. Ибо на меня весело смотрели яркие зеленые глаза полуведьмака.
— От… откуда? — это всё, на что оказался способен язык.
— Мы прямо с корабля, — оповестил Ульрих и кивнул за спину, где плелся Нильс с сундуком. Розовый от натуги.
Впрочем, у Ульриха поклажи было больше. И сундук пошире, и рюкзак за плечами вдобавок.
— Опоздавшим не доставляют багаж магическим способом, — пояснил он весело. — Но ничего. Мы парни крепкие. Сами справимся. Верно, Нильс?
— Угу, — выдал тот печально, и стало ясно, что он категорически не согласен с братом.
— Давай рюкзак, — предложила я.
Но Ульрих воспротивился.
— Ещё чего, — он расплылся в широкой улыбке, но та быстро погасла.