Выбрать главу

— Ваш земной путь завершён, но вы можете вернуться в мир в другой ипостаси. Каков ваш выбор?

Первым заговорил Ксанф:

— Меня звали Многоликим за то, что я не терпел постоянства. Я хочу остаться верным себе и обернуться водой.

— А я — песком на берегу океана, чтобы слышать шёпот вечности в шелесте волн, — сказал Братир.

— Я всегда был домоседом. Мне бы стать плодородной землёй, — решил Савватий.

— По мне, лучше быть камнем на вершине горы, чтобы вся земля была передо мной как на ладони, — отчеканил Проктор.

— Я хочу стать золотым самородком, чтобы всякий сразу понял мою ценность, — высказал своё желание Гурий.

— Я хочу обернуться воздухом, невидимым, но необходимым всему живому, — сказал Весигон.

— Нет ничего лучше, чем стать пламенем костра и завораживать людей зрелищем пляшущего огня, — произнёс Авдий.

— Я всегда был бродягой. Мне бы превратиться в солнечный луч, которому не сидится на одном месте, — заключил Зосима.

Агриппа, скрывавшийся в облике Аза-ра, с ужасом ждал, когда черёд дойдёт до него. Во рту у него пересохло от страха. Неужели все интриги и хитрости окажутся напрасными и ему придётся разделить участь других чародеев? Бывший Верховный Маг, будто издалека, услышал рокочущий голос Хроноса:

— Будь по-вашему. А теперь пришло время отдать дань Времени.

Воздух вокруг чародеев задрожал, отчего их очертания потеряли чёткость. Лица стариков выглядели умиротворёнными и спокойными. Их тела становились прозрачными и истончались, пока не исчезли совсем.

Агриппа перевёл дух и самодовольно расправил плечи. Ему удалось провести самого Хроноса. Когда-то он слыл магом средней руки, а девушка, к которой он питал глупое чувство, укоряла его в том, что он хитростью занял место Верховного Чародея. Если бы сейчас его могли видеть те, кто считал его посредственностью. Многим из них он помог перейти в мир иной. А сегодня он окончательно доказал свою исключительность. Остров Гроз исчез с лица земли, и только он, бывший Верховный Чародей, невзирая на пророчество, остался жить. Агриппа ликовал.

Словно в ответ на его мысли, Хронос произнёс:

— Никому не дано обмануть время. Из Безвременья могут выйти только трое.

— Так нас и есть трое, — буркнул себе под нос Прошка, и они с Марикой недоумённо переглянулись.

Агриппа насторожился. Что значили слова Хроноса? И тут он услышал отдалённый крик и увидел высоко в небе большую чёрную птицу. Агриппу словно обдало ледяной волной. Он сразу понял, что это его бывший ученик, а ныне непримиримый враг, заключённый в тело альбатроса. Его появление было не случайно. Хронос давал понять, что выжить мог только один из них.

— Что мы должны сделать, чтобы вернуться к людям? — спросила Марика.

— Завести часы, — ответил титан.

— Где их искать?

— Они сами вас найдут.

Марика задумалась. Не может быть, чтобы всё было так просто. Наверняка тут таился какой-то подвох. Если часы найдутся сами собой, значит, придётся потрудиться, прежде чем отыщется ключ. Она не успела спросить об этом, как Хронос ответил на её загадку:

— Это необычные часы. Они заводятся не ключом, а сердцем. Вход в мир людей откроется, когда трое часов станут показывать время, а умеющий летать потеряет крылья.

Громоподобный голос Хроноса звучал всё тише и тише. Последние слова были едва различимы.

— Кто такой умеющий летать? — крикнула Марика.

Ответом ей была тишина.

Глава 6

Выбор

Со всех сторон ребят окружала безжизненная пустыня. Барханы походили на застывшие волны. Яркое солнце слепило глаза. В его жёстких лучах пески казались выбеленными. Напрасно путники вглядывались в горизонт. Нигде не было ни намёка на то, в какую сторону идти.

— Сплошные загадки и ни одного ответа, — проворчал Прошка. — Вы хоть что-нибудь поняли? Как это только трое могут вернуться? Нас что, толпа?

— Наверное, это означает, что мы должны держаться друг дружки и всегда быть вместе, — предположила Марика.

Скрывавшийся под личиной Азара Агриппа не принимал участия в разговоре. Он был единственным, кто понял пророчество Хроноса. Только он знал, что их не трое, а четверо. В живых останется либо он, либо Азар. Неужели с мечтой проникнуть в мир людей придётся распроститься навсегда? Грудь Агриппе сдавило гнетущее чувство безысходности. Почему это должно случиться теперь, когда он обрёл новое, юное тело? Он невольно застонал.

Марика тронула его за локоть.

— Азар, что с тобой? Тебе плохо?

Агриппа вернулся к действительности.

Он невольно поморщился. Имя, которым его теперь называли, отнимало у него силы. Это было чужое, враждебное имя.

— Не называй меня Азаром, — раздражённо отрезал он.

— Почему?

«Потому что я не Азар. Этот глупый мальчишка опрометчиво позволил мне воспользоваться своим телом», — хотел выкрикнуть Агриппа, но, сдержавшись, сказал:

— Это имя мне дали на острове Гроз, но больше я не хочу его носить.

— Хорошо. А как тебя звать? — спросила Марика.

— Троян.

Имя само слетело у Агриппы с языка и сразу же понравилось ему. В нём чувствовалась скрытая сила, которая воскресила в нём желание бороться. Он должен свернуть шею умеющему летать, прежде чем тот потеряет крылья и превратится в Азара.

Из поднебесья снова донёсся птичий крик. В нём слышалась скорбь, как будто птица жаловалась на свою горькую судьбу.

Марика и Прошка задрали головы и уставились в небо. От яркого солнечного света на глаза наворачивались слёзы, и было плохо видно, что за птица реет в вышине.

— Вроде альбатрос. Но разве они бывают чёрными? — удивлённо проговорил Прошка.

— Наверное, против солнца так кажется, — ответила Марика, вглядываясь в синеву.

Троян не смотрел вверх. Он и без того знал, что крылья альбатроса чернее гуталина, и догадывался, о чём плачет печальная птица. Бывшему чародею хотелось заткнуть уши и бежать без оглядки, но внешне он оставался невозмутимым. Он не собирался показывать врагу свой страх. Пусть Азар трепещет. Разве может этот желторотый мальчишка противостоять закалённому в интригах тысячелетнему старцу?

Вдруг пустыню огласил громкий вопль.

— Змея!!! — истошно заорал Прошка и в несколько прыжков отскочил прочь.

Увидев, что никто не последовал его примеру, он остановился.

— Осторожно! Там змея! — предостерёг он Марику и Трояна, выпучив от страха глаза.

Теперь и Марика увидела маленькую жёлтую змейку. Она удивительно быстро и грациозно скользила по песку. Марика слышала, что в пустыне обитают очень ядовитые змеи, но почему-то была уверена, что эта змейка не причинит им вреда.

Троян тоже не выказал ни малейшего беспокойства. Он знал, что в мире нет ничего случайного. Это знак, посланный им в момент растерянности. Жизнь всегда даёт людям подсказки, но часто они не умеют их различить. Змеёныш наверняка выведет на нужную дорогу.

Рептилия подняла головку, посмотрела на путников, немного отползла и снова оглянулась, будто приглашая следовать за ней.

— По-моему, она нас куда-то зовёт, — догадалась Марика.

— Что ж, пошли, — кивнул Троян, досадуя на то, что девчонка его опередила.

Прошка не выказал энтузиазма. Как ни стыдно ему было трусить перед мелким пресмыкающимся, а змей он боялся с детства и не мог совладать со своим страхом.

— Прошка, что же ты? Пойдём, — позвала его Марика.

— Куда? Мало ли какие твари тут ползают. Что же, мы так и будем за всеми гоняться? — буркнул он.

— А по-твоему, лучше стоять столбом, пока мы тут не изжаримся? — насмешливо спросил Троян.

Возразить на это было нечего. Прошка нехотя двинулся следом.

Змейка легко заскользила по песчаным дюнам, оставляя за собой едва заметный след. Трое путников неуклюже топали следом, увязая в горячем песке. Прошка уже собирался снова обратиться к здравому смыслу своих спутников, когда неожиданно их необычная проводница мелькнула между барханами и исчезла.