— Выходит, если цветы живые их нельзя срывать?
«Здесь у всего есть своё предназначение. Нельзя срывать и убивать ради забавы, кому-то назло — это закон. Иначе не будет пользы тебе от этого, а только худо. Каждая растущая здесь трава имеет силу излечивать от болезней или ран, если тебе будет нужна её сила, она поможет тебе. И не только травы, но и деревья, и вода, и глина, и животные. Всё это мои знания и огромный опыт наших предков. Жаль, только, что за такой короткий срок я не смогу передать тебе всего, но основное ты успеешь познать»
— Короткий срок? Что ты имеешь в виду?
«Всему своё время» — ответила Ио.
Вскоре действительно пришла весна, причем заметно отличительной разницы с тем миром, который они вынуждено оставили, Мариэль не заметила.
Этот край оживал. Лес хатов оделся густой листвой, зазеленела трава, воздух благоухал ароматами цветов и распускающихся почек. Хаты сшили для Мариэль короткое платье из тонкой кожи и такие же высокие сапожки. Они уходили с Ио в глубь леса. Старая хатка знала там каждый кусочек земли, каждое дерево, каждую попадающуюся травинку или цветок. Она показывала Мариэль и растолковывала ей их свойства, и девушка удивительным образом это всё запоминала. На обратном пути, набрав нужных трав, семеня быстрыми шажками старуха продолжала настойчиво объяснять о свойстве древесной смолы и о том, как сделать глину целебной, как войти в контакт с животным и услышать голос подземных вод. Возвращаясь под вечер обратно, Мариэль чувствовала приятную усталость, ей нравилось постигать эту необычную науку. И каждый раз она бежала делиться своими впечатлениями с Джоном.
— Мы в этой одежде из кожи похожи на первобытных людей. Я не знаю как ты, конопатик, а я чувствую себя среди хатов как Гулливер в стране лилипутов, — угрюмо обозвался брат.
— Но они так к нам добры, а ты неблагодарный. Сам же притащил нас сюда или твоя жажда к приключениям снова зовёт тебя вперёд?
— Если бы ты знала, как мне надоели эти горшки! — с чувством воскликнул он. — Ты хотя бы бродишь везде, свободно гуляешь по лесу, собираешь всякие там цветочки с Ио, а я сижу здесь. Хотя конечно, кое какую пользу и я для себя извлек. Че знает язык охийцев, я упросил его научить меня ему. Этот язык чем-то похож на арабский, представляешь, сижу, леплю горшки, и в голове у меня гончарство переплетается с охийским, это как вмонтированный в голову плеер.
— Зачем тебе именно охийский? А глиняные свистульки тоже может когда-нибудь пригодятся Джон-гончар. Учти, одного знания языка мало и когда ты соберешься туда идти, я с тобой не пойду, мне и здесь не плохо. Хватит с меня того, что я до сих пор иногда думаю, что я чокнулась, и это всё вокруг не настоящее.
— Завтра у хатов большой праздник весны, на поляне соберутся все хаты этого леса, от мала до велика, наконец, я увижу, сколько их на самом деле. Мы здесь уже три месяца и кое-кому завтра день рождения.
— Спасибо, что напомнил. Не говори никому, ладно?
— Поздно, Мариэль все уже знают. Я тебе в подарок даже свистульку слепил, — Джон хитро сверкнул своей очаровательной улыбкой.
Шум праздника стихал, большой костёр догорал, а лесной народ не спешил расходиться. Целый день они плясали возле огня, поклоняясь его духу, приносили духам огня дары, благодарили их за то, что огонь согревал лесной народ и давал пищу. Просили уберечь их лес от пожаров. Вдруг Мариэль перестала слышать их мысленный разговор, значит, хаты замолчали. Джон встал:
— Сегодня моей сестре исполнилось девятнадцать лет. Я очень благодарен лесному народу, искренне и от души, если бы не вы — нас с сестрой не было бы уже на этом празднике. Вы наши настоящие друзья, а мы навеки ваши. Мариэль, мы с Че сделали тебе в подарок амулет-оберег, а Ио вложила в него какую-то тайную силу, которая будет тебя охранять, — торжественно произнес он.
Ио подошла к сидящей у огня Мариэль и бережно одела ей на шею амулет — «никогда не снимай».
— Но это ещё не всё! Закрой глаза! …Открывай! Это тебе лично от меня, — Джон держал в руках самый настоящий торт с зажженными маленькими восковыми свечками, небольшой, корявый, но всё-таки это был торт. — Загадай желание и задуй, — важно сказал светящийся от радости Джон. — С днём рождения, сестрёнка!
— Спасибо вам! Спасибо тебе огромное, Джон, я от тебя такого подвига не ожидала, — расчувствовавшись пролепетала девушка, с улыбкой обводя глазами собравшихся.
— Немыслимо, ты сам испёк торт, наверное, этот подарок я буду помнить всегда! — она, не задумываясь, загадала своё единственное желание и на одном дыхании задула свечки.