— Спасибо, господин, что не дали упасть грязной рабыне, — с горькой насмешкой бросила Мариэль.
— О! Я на самом деле не хотел, это случайно, — сказал он в шутку и улыбнулся. Это был первый охиец, который ей улыбнулся так искренне.
— Если ты не поешь, то не сможешь уже завтра помочь моему брату, — тихо добавил он, и этот внимательный проникновенный взгляд на какую-то секунду всколыхнул тепло в её душе.
— И поесть, и поспать, только сейчас я почувствовала, как сильно хочу спать, — пробормотала Мариэль, — Очень прошу найти и разбудить меня незадолго до полуночи, это очень-очень важно.
Засыпая на ходу, она пожевала на кухне хлеба с сыром, запивая квасом. Добравшись до комнаты Вааса, Мариэль повалилась на маленькую софу возле его ложа и мгновенно уснула.
— Нельзя же так крепко спать! — ей снилось, что кто-то трясет её за плечо и предлагает встать, а потом ещё и нахально брызнул в лицо водой. Мариэль открыла глаза:
— Боже, это не сон!
Возле неё топтался Нил с кувшином в руках.
— Я бужу тебя уже давно. Ты разговаривала во сне на чужом языке. Ты мне сказала, что это важно — я здесь. Мы будем ехать?
— Да, конечно! И как можно быстрее! Седлайте коня, господин, и ждите меня.
Она подошла к Ваасу, и сон как рукой сняло. Тот метался в горячке!
Тёмной ночью лошадь неслась во весь опор. Мариэль сидела позади Нила, намертво в него вцепившись, и молила бога, чтоб тот не дал ей упасть. До хатских владений они домчались достаточно быстро.
— Скажи, а в ваших землях, что лошадей не водится?
— Ну почему же, водятся, — сказала Мариэль, сползая с коня, — Просто я их боюсь.
«Не стану же я ему объяснять, что в нашем мире люди привыкли ездить на машинах и летать на самолётах», — подумала Мариэль
И вдруг ещё одна мысль, страшная мысль, как молния ударила ей в голову.
— Почему ты повёз меня?
— Не пойму тебя. Ты же сама просила! — растеряно ответил Нил, поправляя подпруги.
— Нет! Почему именно ты? Ведь если Ваас умрет, то ты станешь первым лордом. А стоит меня отправить на тот свет и это будет осуществимо. Свидетелей здесь нет, никто тебя не обвинит.
— Я бы мог сейчас тебя убить, но только лишь за эти гнусные слова!!! Ты очень сильно оскорбила меня! Откуда вы пришли? Разве ты не поняла? Я очень люблю своего брата. Лучше бы на его месте был я! Наверное, земли, которые породили тебя, пропитаны кровью и ложью, если ты такое говоришь. Может, это ты задумала сбежать? Сейчас пробравшись к хатам, скроешься в темноте и даже не вспомнишь ни о своём, ни о моём брате!!! — в его гневном голосе действительно угадывалась искренняя обида.
Она смотрела ему в глаза с близкого расстояния и даже при лунном свете было заметно, что он не врёт, разыграть такое откровенное возмущение было невозможно. И Сила подсказала ей, что этот охиец чист в своих помыслах.
— Прости меня, за то, что усомнилась в тебе … в вас Нил. Вы правы в истории моего мира было достаточно предательства и трудно верить людям. Вы можете идти за мной, если не доверяете.
Она блуждала по лесу, очень трудно было найти «лесную звезду». Растение как будто испарилось. Мариэль присела на траву, положила ладони на землю и стала её звать:
— Зову тебя на помощь, родная сестра небесной звезды.
Ты исцеляешь немощь, лесная звезда, спасаешь от беды.
Подай свой голос, небесный волос. Ярче гори, меня к себе приведи.
Мариэль встала и потихоньку стала идти дальше, она слышала еле доносившийся звон колокольчика. За ней шел Нил, ведя лошадь под узду, это отвлекало Мариэль, не давало сосредочиться.
— Я уже почти её нашла, Нил, прошу, верьте мне, стойте здесь как можно тише.
«Ш-ш-ш, а-а-а, моя помощь нужна?» — услышала Мариэль. Да! Она нашла её! И девушка побежала на зов.
Благородный Нил всё-таки поверил её словам. Он стоял на том же месте, где она его и оставила.
— А теперь домчите меня так же быстро в замок Охан, — шепот девушки словно прикоснулся к нему.
На обратном пути уже было не так страшно нестись на лошади, ей даже немного понравилось.
Уже направляясь к широкому крыльцу, она услышала:
— Мариэль, — Нил снова сидел на коне, — Всё же научись как-нибудь сидеть в седле и мчаться наравне с ветром.
Мариэль улыбнулась ему в ответ, ей было очень неловко перед ним за тот разговор в лесу, но к этому охийцу она уже начала испытывать подобие симпатии, он располагал к себе своей простотой и открытостью.
А Ваас был плох, очень плох. Мариэль билась над ним как могла. На глаза наложила повязку с бальзамом, поила каждые десять минут отваром, но этого было мало, нужно было применить последнее средство. На рассвете Мариэль снова отправилась к лорду.