— А как же любовь, Ваас? А вдруг она никогда тебя не полюбит или ты её не полюбишь, и будете мучаться всю жизнь?
— Мне этот разговор не нравиться, Мариэль!!! Не о любви речь. Я твердо знаю, что по праву своего рождения должен взять в жены именно её. Кровь династии лордов не должна разбавляться неравным браком. Это наш с ней долг и наши законы. Ясно?
— Нет! Мне никогда не понять, как можно жить без любви и нежности, но ты не переживай так, я больше не буду об этом говорить. Давай походим. — Сдержанным тоном, она прекратила этот разговор. Но Вааса, кажется, это сильно задело. Он насупился, нахмурив брови:
— Ты меня не удержишь. Позови лучше Джона. Это же не женское дело таскать моё тело по комнате. А тебя я попрошу приготовить мне побольше еды.
Теперь Джон приходил каждый день. Ваас опирался ему о плечо, а Джон придерживал его за пояс, так они и ходили по просторной комнате или упражнялись с оружием. Получалось у них одинаково, один не умел, другой ослабел. Ваас изводил себя до изнеможения, натягивая лук или размахивая мечом. И все время хотел есть. Мариэль проводила на кухне больше времени, чем с ними. Пока он вдруг не изменил своего решения:
— Пусть кухарка готовит обед и ужин, а ты будеш помогать мне, — заявил однажды Ваас, уже твердо, стоя на ногах.
— Щёлкать хлыстом или метать ножи я не буду, — насторожилась Мариэль.
— Нет, ты будешь со мной танцевать, для этого и нужен музыкант. У нас на праздниках очень много танцуют. Танцевать охийцы умеют так же хорошо как стрелять из лука или скакать на лошади. Будет много дам, я же не должен упасть в грязь лицом.
— А если я сейчас упаду перед тобой в грязь лицом, это очень страшно? Танцевать! Так как ты я точно не умею. Это будет жутко! — отнекивалась Мариэль, пятясь от него к двери.
— Я тебя научу, заодно и сам потренируюсь. Ну же, Мариэль, иди сюда. Ты такая смешная и странная. Чего ты боишься? — Ваас протянул ей руку, при этом подумав, что ему придется ловить девушку.
— Только пусть Джон уйдет! — нахмурилась она.
— Ещё чего, я этого не пропущу ни за что! Будет потом о чём вспомнить, когда взгрустнется ненароком! — тут же возмутился Джон.
— Ты уже давишься от смеха, я не могу при тебе!
— Музыка! — крикнул Ваас и три раза хлопнул в ладоши, не обращая внимания на их перепалку.
Заскучавший за дверью музыкант с радостью заиграл на небольшом струнном инструменте, похожем на мандолину. Музыка часто меняла ритм от медленного до зажигающего. Ваас делал какие-то невообразимые па, а Мариэль просто топталась на месте возле него. После пятиминутного созерцания этой картины Джон корчась и зажимая рот ладонью, выбежал из комнаты. Там ему ещё на глаза попался музыкант, с исступлением играющий и притопывающий в такт ногой. И Джон не выдержал, схватившись за живот, он начал хохотать как ненормальный.
Но Ваас всё равно не оставлял этой затеи. Правда, сперва ему пришлось все движения объяснять теорией, а потом пытаться проделать их с Мариэль на практике. Дней через десять, после каждодневных репетиций они уже танцевали довольно сносно, даже Джон высиживал до конца.
— Чего это ты сидишь такой довольный? — спросила брата, запыхавшись Мариэль.
— Подумал, что я всё равно лучше владею мечом, чем ты танцуешь.
— Не зубоскаль, у меня ещё есть время. Я вот только за музыканта переживаю, надо узнать, не натёр ли он себе мозоли на пальцах. Бедняга такой старательный и одарённый!
Джон с Ваасом дружно рассмеялись.
— Ты ещё спасибо скажи, что Ваас не попросил привести сюда коня и потренироваться в верховой езде, — выдавил сквозь смех Джон.
— Хорошая мысль! — отозвался Ваас.
— Нет!!! — хором крикнули Джон и Мариэль.
— Знаешь, Ваас, лошадь может нас не понять, — покачал головой Джон.
— Не знаю как лошадь, а слуги и лорд Ламарк, точно не поймут, — заметила ему Мариэль.
Глава 5
Дни летели незаметно из-за всех этих тренировок, танцев и беззаботного смеха. Замок жил своей жизнью, а Джон, Ваас и Мариэль жили отдельно ото всех. Они сильно сдружились, несмотря на то, что все трое были невозможно разными. Но каждый из них чувствовал, что подходит к концу один из этапов жизни и начинается другой.
— Эта одежда уже мне мала, — возмутился наследник, пытаясь застегнуть пуговицу и критически осматривая себя в зеркало.
— Ещё бы, ты уже три недели ешь за двоих, а то и за троих.
— Пусть придет портной и снимет новые мерки. И с тебя тоже, Мариэль!
— А это ещё зачем? У меня вот есть два платья, мне хватает.