А Джон уже чувствовал себя душой компании среди влиятельных людей Охии, он упивался их вниманием и красноречиво расписывал свои странствия. Охийцы с живым интересом расспрашивали его о своих соседях Дивах, о дивийских обычаях, о короле и пустыне, в общем рот у Джона долго не закрывался. Когда же наконец большая часть слушателей разошлась, Джон всё-таки заговорил с Ваасом о Мариэль, пока она танцевала с одним из вельмож.
— Я помню, что ты пожелал, чтобы она не покидала Охию, но это уже как-то слишком эгоистично. Ведь Мариэль теперь не рабыня. Я тоже хочу показать ей новые земли, не будет же она до конца дней сидеть на Карловых озёрах. Отпусти мою сестру со мной, Ваас, это не принесет ей вреда. Прошу тебя, сегодня такой праздник!
— К сожалению, друг мой, уже не мне одному это решать. Она помолвлена с седьмым лордом. Если он будет против, Мариэль никуда не поедет, — развел руками Ваас.
— Я не буду против! — неожиданно вмешался подошедший Орланд. — Более того я хочу расторгнуть эту смешную помолвку. Освободить её, учитывая то, что Мариэль была против и ситуация тогда сложилась некрасиво исключительно по моей вине. Сегодня я объявлю, что мы не можем быть парой, так как Мариэль покидает Охию и отправляется в далёкий край.
Лорд Орланд повернулся и сдержано обратился лично к Джону:
— Надеюсь, что ты увезешь её очень далеко, и она больше не вернется! Это важно, сделай именно так, ведь ты любишь свою сестру, — учтиво им поклонившись, не желая давать дальнейших разъяснений своего решения, он поспешил удалиться.
Ваас подождал пока Орланд отойдет подальше, и удивленно произнёс:
— Не могу поверить, что он это сделал! А я уж думал, что мне ради этого придется сразиться с ним в поединке! Орланд отпустил Мариэль и сам признался, что поступил тогда, мягко говоря, нехорошо?! Что-то новое! Да, седьмой лорд тяжелый человек и правильно, что теперь Мариэль не будет с ним связана помолвкой. Но! — Ваас сделал многозначительную паузу. — Я не отпускаю вас насовсем! Ее, по крайней мере. Мариэль теперь охийка, здесь её дом, её поместье будет ждать её. Вы можете попутешествовать несколько месяцев, а затем должны вернуться. Иначе я выдвину Дивам претензии о похищении!
— Может, ты мне расскажешь как так вышло, что моя сестра считалась невестой этого мрачного типа? — впервые за этот вечер Джон стал серьёзным.
— А разве Мариэль тебе не рассказывала? — замялся Ваас, отводя взгляд.
— Она сказала, что не желает об этом говорить.
— Вот, — Ваас хлопнул его по плечу, — Значит, нужно уважать её желание. Не хочет — не надо. Ну, прости, мне пора кое-что обсудить с отцом! — и будущий лорд удачно ретировался, радуясь, что пришлось избежать этих неприятных и пикантных разъяснений и последующего выяснения отношений с седьмым лордом.
Глава 11
Орланд нашел Мариэль и, дождавшись окончания танца, отвёл её в сторону:
— Ну что, ты счастлива, что твой ненаглядный брат везет тебя в Дивы?
— А разве Ваас уже дал своё согласие?!! — удивившись, радостно воскликнула она.
— И не только он. Сейчас я обрадую тебя ещё больше, красавица! Я разрываю нашу помолвку и намерен объявить об этом при всех. Больше нас ничего не связывает, я освобожусь от тебя, а ты от меня. Можешь ехать куда захочешь, тебя ждет такая долгожданная свобода. Лучше я возьму себе в жены настоящую охийку, так будет даже правильней. Смотри сколько их кругом! Любая с радостью согласится на помолвку со мной, — с большой долей сарказма в безрадостном голосе, проговорил Орланд, глядя на неё каким-то пустым и безразличным взглядом.
— Ха! …Поздравляю! — Мариэль в замешательстве запнулась, его слова почему то по настоящему сделали ей больно. — Теперь ты снова завидный жених, смотри, выбирай не спеша, чтобы потом не жалеть! А как же наша маленькая проблема? — она нахмурилась.
— Я подумал об этом. Это всё просто решается. Мне уже двадцать пять, а я всё еще жив и прекрасно себя чувствую. Ты приготовишь побольше своих снадобий и оставишь Зусу распоряжения как ими пользоваться. Он сам будет помогать мне. Вот и всё, моя милая ведьма.
— Прекрасно! Я просто счастлива! А ты сволочь, Орланд! — Мариэль со злостью отвернулась от него, какая-то непонятная обида до слёз сдавила грудь.
Эта обида спряталась глубоко в душе, так глубоко, что даже не мешала ей радоваться их с Джоном предстоящей поездке и всю ночь веселиться и танцевать, не думая об Орланде и не ища его глазами в переполненном зале. Только когда Мариэль, наконец, осталась одна, её обида выбралась наружу, наполняя слезами грустные васильковые глаза.