Ещё долго успокаиваемая Яго, она проплакала у неё на плече. Под утро Мариэль уснула, а Яго, Ума и Тафу молились над ней, не смыкая глаз, они просили защитить девушку и ещё не родившегося ребёнка, ведь никто точно не знал, что их ждет. Хаты предвидели, чтобы не решила Мариэль — это будет нелёгкий путь.
Проснувшись, Мариэль уже твердо знала, какой выбор она сделает. На её лице не было и следа от вчерашних слёз, только решимость и надежда в глазах. Она уверенно шагнула в шатёр старейшин.
— Как можно остановить войну? Я хочу это сделать! — задала она им главный вопрос.
«Отправляйся на поле битвы. Дальше дух Сиязары поведет тебя, сама узнаешь, какое решение нужно будет принять, что сказать и как поступить. Прежде всего, нужно обезвредить Пилатиона. Их язык ты поймёшь сразу, твоё подсознание знало его всегда, в наследницах Сиязары заложены огромные знания, которые ещё тебе откроются со временем»
— У меня к вам одна большая просьба! Пусть вернется мой брат, попытайтесь найти его с помощью вашей древней силы. Его путешествие в дебри этого старого мира затянулось.
«Мы поищем его. И ещё, на наши земли можешь ступать спокойно. Мы твои друзья. Наши всадники уже тебя ждут, а теперь ступай и да прибудет с тобой наше благословение!»
Сто двадцать хатских всадников сопровождали Мариэль до Охана. Маленькие, щуплые на вид хаты, спешили на помощь раненым охийцам, чтобы своими знаниями, полученными от силы древнего леса, облегчить страдания многих людей.
Гром нёс её во весь опор. За пределами владений Вааса они настигли отряд охийских лучников, возглавляемых Нилом. Люди Нила преградили им путь.
— Мариэль! Там не место женщине и лесному народу! Война никого не щадит! — хмуро приветствовал её Нил.
— Вот как?!! Между прочим, хаты, поддерживая союз с охийцами, едут спасать ваших раненых воинов и они лучше нас с тобой знают, что нужно делать, пусть тебя не смущает их рост, лесной народ может за себя постоять. И я всё равно отправлюсь туда. Ни ты, ни твои люди не смогут мне помешать, у вас нет такого права.
— Знаешь, Мариэль, я собрал последних воинов со всех поместий. Ваас уже послал за помощью в Дивы, но их, этих чужестранцев очень много, они безумные, наравне с мужчинами сражаются так же их женщины и подростки. Это ужасно! Их драконы выжигают целые деревни вместе с крестьянами! Ты думаешь, тебе стоит влезать в эту петлю смерти? — устало спросил её измученный Нил.
— Нил, Однажды ты поверил мне, поверь и сейчас! Я знаю, что я делаю. А ты… — произнесла она уже смягчившимся тоном и пристально вглядываясь в его глаза, — Ты поможешь мне, не знаю еще, как, но ты это почувствуешь. Почему-то именно ты поможешь сегодня мне, мой друг.
— Потому что друг, — улыбнулся Нил. — Так вперёд же!
Она мчалась рядом с Нилом впереди всего отряда. Вокруг стелился густой едкий дым от горящих домов, по обеим сторонам дороги в панике, подальше от сражений убегали, крича и плача, перепуганные охийские женщины и дети. Чем ближе они приближались к месту сражения, тем страшнее становилась картина. Следы войны: разбросанные трупы лошадей, людей, обгоревшая, смешанная с кровью земля, стоны раненых. То один хатский всадник, то другой оставляли мчавшийся дальше отряд.
На горизонте показалось чужестранное полчище готовое броситься с холма в очередную атаку на так неудачно расположенную внизу армию Вааса.
Нил со своими воинами бросился вперёд, прямо в гущу событий, а Мариэль направили своего коня так чтобы обогнуть охийские отряды и вклиниться между ними и азаронцами. Она выжимала из Грома все его лошадиные силы. Мариэль прижалась к коню и летела как стрела. Задние ряды охийцев, поглощенные предстоящей битвой не обратили на неё никакого внимания. Когда между первыми рядами противников оставалось всего лишь с десяток метров, они вихрем промчалась между ними и остановилась посередине лицом к азаронцам, её конь, разгоряченный бешеной скачкой, беспокойно гарцевал под ней, вздымаясь на дыбы, но она смело стояла и не двигалась с места.
Мариэль с вызовом посмотрела на приближающихся азаронцев.
— Мариэль!!! Какого дьявола ты здесь?!! — услышала она гневный крик Вааса.
Но она не обернулась и не ответила. Азаронское войско остановилось. Не было ни одного человека, не смотревшего на всадницу. Охийцы выжидали, азаронцы замерли.
Мариэль встретилась глазами с тем, кто возглавлял это вражеское войско, по его лицу было видно, как сильно он ошеломлен. Совершенно неожиданно для себя она заговорила на чужом для неё языке и при этом она прекрасно понимала, о чем спрашивает: