— Паша, Вова, помешивайте крем! Не отвлекайтесь.
Посмотрела на Кирилла и Артурчика.
— Мальчики, глазурь готова? — спросила она. — Несите её в комнату. Шустрее! Такими темпами мы с вами до конца января с этими тортами провозимся.
Я ещё вчера вечером договорился с жильцами комнаты на втором этаже о том, чтобы они впустили ночью в общежитие Котову. А ещё я пообещал им по бутылке портвейна за то, что они покараулят до утра в коридоре — на случай, если баба Люба покинет свой пост и вновь отправится на прогулку по кухням. Парни пообещали, что задержат вахтёршу и предупредят о её визите меня и Лену.
Но баба Люба ночью нас больше не побеспокоила.
В воскресенье ровно в шесть утра в общежитие явился водитель директора швейной фабрики Дмитрий. Он вошёл вслед за мной в четыреста тринадцатую комнату, превращённую в склад для скоропортящихся продуктов. Окинул взглядом разложенные на столах поверх слоёв упаковочной бумаги ещё не покрытые глазурью, но смазанные кремом торты; с любопытством посмотрел на остывающие коржи, лежавшие на кроватях. Я подвёл его к подоконнику, где в картонных коробках уже ждали отправки к покупателям первые десять тортов, украшенных цветами из разноцветного крема. Одну за другой я приподнял все десять крышек — чтобы Дмитрий убедился в целостности отпускаемой нами продукции. Как только курьер одобрил товар, Котова обвязала коробки атласными лентами.
Дмитрий приезжал в общежитие с периодичностью в три часа. Каждый раз он увозил по девять-одиннадцать коробок с тортами. Первыми освободились от работы уроженцы Старого Оскола и шахматист: выпекли все запланированные бисквиты. Вслед за ними завершили работу варщики крема (Красильников и Мраморов). Последние на сегодня порции глазури я готовил сам: отправил на отдых Кирилла и Артурчика. Компанию мне на кухне составила лишь уставшая, но не унывавшая Котова. Она то и дело ходила в комнату — проверяла, не пора ли залить глазурью финальную партию тортов. Украшение тортов я завершил в семь часов вечера. А в восемь явился Дмитрий — Котова украсила лентами последний десяток отпускаемой нашим кондитерским цехом продукции.
Я отправил Кирилла и Артурчика грузить в машину Дмитрия коробки.
Вернулся на кухню, где Котова мыла посуду.
— Заканчивай это дело, — сказал я.
Махнул рукой.
— Сейчас найду добровольцев — перемоют всё это добро… за пару бутылок пива.
— Здесь немного осталось, — сказала Лена.
— Хватит, — сказал я. — Прекращай.
Котова послушно перекрыла кран, вытерла о фартук руки. Устало опустила плечи.
— В холодильнике на дверке две бутылки пива стоят, — сообщил я. — Одна твоя. Не отказывайся.
Лена кивнула.
— Не откажусь.
Мы вышли из кухни. Котова поплелась к моей комнате. А я отыскал Вову Красильникова — велел, чтобы он нашёл любителей пива для мытья скопившейся после кулинарного марафона посуды.
На удивление, Вова не ответил мне язвительной шуткой. Он сунул в рот сигарету, пригладил ладонью взъерошенные рыжие волосы. Вздохнул и покорно сообщил, что выполнит мою просьбу.
Я подошёл к своей комнате — предо мной резко распахнулась дверь. На порог, мне навстречу, шагнула Лена Котова. Её лицо замерло в десятке сантиметров от моего — я почувствовал тепло её дыхания.
— А… Дмитрий уже уехал? — спросила Лена.
— Скорее всего, — ответил я. — Зачем он тебе понадобился?
Котова взмахнула ресницами и сообщила:
— Серёжа, мы не отдали ему два торта!
Глава 2
Лена посторонилась — я шагнул через порог. Словно совершил перелёт из Египта в зимнюю Москву. Сразу ощутил, что окно в комнате было приоткрыто почти сутки. И что здесь не горел безостановочно со вчерашнего вечера газ на плитах, как в кухне. Поправил ворот тельняшки, огляделся. На подоконнике блестела влага (я решил, что это растаял падавший туда с улицы снег). На столах стопками лежала нарезанная прямоугольниками обёрточная бумага, на которой недавно остывали и пропитывались кремом торты. Покрывала на кроватях смяты, точно по ним пробежала рота солдат в сапогах. Посреди комнаты одиноко лежал сплюснутый окурок (кто-то на подошве обуви принёс его сюда из коридора).
— Не вижу, — сказал я.
— Чего не видишь? — спросила Лена.
Она замерла у меня за спиной.
— Тортов не вижу, — уточнил я. — Которые мы не отгрузили Дмитрию.
— Смотри.
Котова подошла к холодильнику, приоткрыла в нём дверцу.
Я увидел на полках две картонные коробки.
— Вот они, — сказала Лена. — Оба — «Розы под снегом». Я проверила.