- Как у вас дела, Лиза? Прежние проблемы не беспокоят? - Суворов пытливо всматривался в моё лицо.
- Прежние - нет. Но у меня снова повторяющиеся кошмары.
- К Виктории Соболевой они отношения не имеют? - уточнил психиатр, как мне показалось, с надеждой на положительный ответ.
- Не имеют, то есть я не уверена. Пока не разобралась.
- Что ж, давайте разбираться вместе, - ободряюще улыбнулся Александр Васильевич. - Рассказывайте, Лиза, спокойно и подробно: с чего всё началось, когда, и что именно вам снится.
И я рассказала, заранее настроившись на отказ от любых гипнотических сеансов. Как ни странно, Суворов их и не предлагал. Он долго и тщательно расспрашивал обо всех нюансах и симптомах. Заставил пройти несколько странных тестов с рисованием графических фигур, но выносить окончательный вердикт не торопился.
- И кем вы себя ощущаете во сне? - задумчиво потирая переносицу, уточнил Суворов.
Вопрос сначала удивил и поставил в тупик, а потом я вспомнила, что кошмары двухлетней давности буквально проживала, чувствуя каждую эмоцию Вики. Сейчас всё было иначе.
- Точно не блондинкой. Я как бы наблюдаю за происходящим со стороны и мне... страшно, очень страшно... Что со мной, Александр Васильевич?
Психиатр нахмурился, ещё раз посмотрел на листки с тестами и спросил:
- Когда у вас появляется головная боль?
- Иногда прямо с утра после кошмаров, но чаще, когда я пытаюсь вспомнить их подробности. В этот момент боль появляется резко, как вспышка, и меня словно что-то..., - я замолчала, подбирая слово, наиболее точно описывающее мои ощущения.
- Выталкивает из воспоминаний, - уверенно подсказал Суворов.
- Да, - я посмотрела на врача со страхом. Он, вероятно, уже понял, что со мной происходит, и диагноз вот-вот прозвучит. Даже не сомневалась, что он мне не понравится. - Именно так, а что... это значит?
- Скорее всего, ваши кошмары не имеют никакого отношения к реинкарнации - сказал Александр Васильевич. - Да, я почти уверен, что Вика Соболева тут не причём.
В его голосе я уловила лёгкую нотку разочарования, и на горизонте забрезжила робкая надежда. Может, ничего страшного со мной не происходит? По крайней мере, путешествие в прошлую жизнь, кажется, отменяется.
- А что же мне тогда снится?
- Вероятно, это фрагмент из вашего прошлого. Кое-что ещё нужно проверить, но очень похоже на последствия амнезии, - выдал Суворов нечто совершенно неожиданное.
Я была, мягко говоря, шокирована.
- Вы хотите сказать, что я в самом деле когда-то видела эту ситуацию в жизни, а потом забыла?! Но это невозможно!
- Почему?
Странный вопрос! Разве человек может не знать, что из его жизни выпал целый день, тем более насыщенный такими ужасающими событиями?!
- Потому что у меня нет провалов памяти! Да и моя семья никогда ничего подобного не упоминала. Даже если бы я забыла, родители всё равно бы рассказали. Или кто-то другой, ведь подобные истории всегда на слуху.
- Только если о них становится известно, - возразил Суворов, удивив меня ещё больше. - Допустим, ваши родители ничего не знали.
- Как это? - я уже ничего не понимала. - Что вы имеете в виду, объясните?
Суворов вздохнул, снова потёр переносицу и продолжил шокировать неожиданными предположениями:
- Помните, когда вы пришли ко мне в первый раз я ввёл в вас гипнотический транс и попросил вернуться в день, когда вы заблудились в лесу.
Нахлынувшие воспоминания заставили болезненно поморщиться:
- Такое разве забудешь. Я почему-то вернулась не в 22 мая 2006 года, а на двадцать пять лет раньше - в другую жизнь, где была Викой.
- И, кажется, я теперь понял почему! - оживился Суворов. - Лиза, вам известно, что такое амнезия? Это своего рода защитная реакция организма. Порой, когда человек сталкивается с каким-нибудь страшным или трагическим событием, подсознание как бы запирает болезненные, травмирующие воспоминания на ключ, блокирует к ним доступ. Думаю, именно это случилось с вами. А поскольку события того дня для вас до сих пор под запретом, подсознание вместо того, что бы позволить в них заглянуть, даже под воздействием гипноза перенесло вас... в другое 22 мая...
- Нет, нет, всё не так. Вы ошибаетесь! Я хорошо помню тот день! - горячо запротестовала я, испуганная словами психиатра.
Ну, в самом деле, этого просто не может быть!
- Хорошо, расскажите мне всё, что помните из событий того дня, - терпеливо попросил Суворов. - Только последовательно. Как вы оказались в лесу?
Я глубоко вздохнула и успокоилась, собираясь с мыслями. Это ведь просто. С моей памятью всё в порядке, сейчас он и сам это поймёт.
- Мы с дедушкой собирались идти за грибами. Возле самого леса он встретил знакомого, пока они разговаривали, я собирала ландыши и не заметила как углубилась в лес. А потом поняла, что дедушки рядом нет, но найти его уже не смогла.
- Что было потом?
- Потом... меня нашли, когда стемнело. Я помню, как увидела огни фонариков и услышала голоса приближающихся людей и лай собак.
- Нет, Лиза, вы не поняли. Расскажите, все события того дня. Итак, вы поняли что заблудились, что было потом?
- Потом..., - я вдруг со страхом осознала, что не знаю что сказать. Лихорадочные попытки нащупать связующие воспоминания не увенчались успехом и отозвались глухой болью в затылке.
- Вы не помните, верно? - сочувственно констатировал Суворов и грустно улыбнулся.
- Это ещё ничего не значит, мне было десять лет. Я могла просто забыть! - так себе оправдание, но другого у меня не было.
- Вот именно. Вам было десять, и вы заблудились в лесу. Для ребёнка - это настоящий шок, обычно такое не забывается.
Я честно попыталась успокоиться и найти аргументы против этой бредовой идеи.
- Но я ведь помню, как меня потом привезли в больницу, потому что плакала и никак не могла успокоиться. Даже педиатра, которая меня осматривала помню. Так что нет у меня никакой амнезии! - голос сорвался и дрогнул. Увы, я сама не верила в то, что говорила. - И вообще, человек не обязан помнить каждый день своей жизни, особенно из детства!
- Лиза, успокойтесь, это всего лишь моё предположение, - мягко прервал меня встревоженный Суворов, видимо испугался, что возмущение перерастёт в истерику. Он быстро поднялся, налил из стоящего на подоконнике фильтра-кувшина стакан воды и, вернувшись на место, поставил передо мной.
- Спасибо, - воду я выпила залпом и, стараясь унять дрожь в голосе, спросила чуть ли не умоляюще: - А другие предположения есть?
- Увы. Обычно эта версия легко подтверждается либо опровергается сеансом гипноза. - Заметив, как резко я дёрнулась при упоминании данного метода, Александр Васильевич торопливо заверил: - Не волнуйтесь, в вашем случае результат слишком непредсказуем, так что даже пытаться не будем. Просто успокойтесь и ещё раз попробуйте вспомнить хоть что-нибудь из событий того дня.
Я глубоко вздохнула и честно попыталась это сделать, но память упорно хранила свои секреты, лишь голова отозвалась новым приступом боли, гораздо боле ощутимым.
Увидев как я скривилась и сжала виски ладонями, Суворов вздохнул и резюмировал:
- К сожалению, вся симптоматика свидетельствует в пользу амнезии. Вы так сильно испугались, когда заблудились, что подсознание заблокировало эти воспоминания. А сейчас по какой-то причине блок дал трещину, и они начинают постепенно просачиваться в сны. Потом, если память начнёт пробуждаться более активно, подавленные воспоминания начнут всплывать и во время бодрствования.