- Разве от них могло быть столько крови? - я чувствовала себя виноватой, видя как бледнеет и расстраивается близкий человек, но остановиться не могла. Мне необходимо было услышать ещё хотя бы один веский довод, который окончательно убедит в его правоте. - Во сне девушка хватает меня за платье испачканной в крови ладонью и оставляет большое пятно. Оно ведь было большое и смазанное?
Дедушка встал, обошёл вокруг стола и крепко обнял меня за плечи, прижимая к себе и приговаривая срывающимся голосом:
- Тише, успокойся. Детский врач сказала, что у тебя, скорее всего, было носовое кровотечение. Ты почти весь день провела в лесу одна, наедине со всеми своими страхами, много плакала, вот и кровь из носа, и кошмары эти... Господи, и всё из-за меня - не уследил, никогда себе этого не прощу!
От едкой горечи в родном голосе в глазах защипало, и все тревоги сразу отошли на второй план. Сколько же лет он себя казнит?! Я порывисто обернулась, тоже его обняла и теперь уже сама принялась утешать:
- Неправда! Не смей так даже думать! Ни в чём ты не виноват. Всё будет хорошо. Ты прав, это просто сны и просто страхи, они ничего не значат.
- Ещё как виноват, - тихо вздохнул он и, поцеловав в макушку, ласково погладил по волосам. - Не нужно было вообще забирать тебя в Теменск той весной - здесь было слишком тревожно. Сначала эти убийства всего в семидесяти километрах от города, потом у нас ещё девочка утонула - Саша Тихонова - твоя ровесница. Одни только разговоры обо всём этом могли тебя сильно напугать, а потом ещё лес... Как же тут кошмарам не сниться?
- Да, точно. Скоро всё пройдёт, врач выписал мне таблетки, они помогут, - я старалась говорить уверенно, чтобы хоть он больше не переживал. Да и приведённые аргументы казались вполне весомыми. Только одна мысль не давала покоя.
Озвучить её я решилась лишь вечером перед сном, когда дедушка окончательно успокоился и перестал бросать в мою сторону виноватые взгляды, поминутно вздыхая. Спросила, нашли ли того, кто убил девушек в хижине? Утвердительный ответ подействовал лучше любого успокоительного, а вместе с таблетками, выписанными Суворовым, эта ночь впервые за последнее время обошлась без кошмаров и тревог.
Следующие несколько дней прошли спокойно. Не знаю, что именно помогло - лекарство или убеждения дедушки, но я перестала беспокоиться и предпочла поверить в то, что основа моих кошмаров - обычные детские страхи, помноженные на воображение и нервный стресс. Даже снова занялась фотографией, откопав на дне рюкзака, привезённый из Питера фотоаппарат, а в воскресенье вечером позвонил Суворов и сказал:
- Лиза, кажется, ваша блондинка всё-таки существует. Её видели в больнице одиннадцать лет назад...
Людмила Сергеевна Суворова - супруга психиатра оказалась очень подвижной и энергичной худенькой брюнеткой лет пятидесяти. Густая шапка тёмных кудрей явно была результатом старомодной химической завивки, но они ей удивительно шли, а живой взгляд и приятная, добрая улыбка мгновенно располагали к себе.
Её кабинет находился в здании администрации на первом этаже, женщина меня ждала и встретила очень приветливо. Поздоровалась, усадила в кресло, справилась о самочувствии и сразу перешла к делу.
- Лиза, Александр Васильевич не вдавался в подробности, только сказал, что поиски этой девушки для вас - своего рода терапия. К сожалению, я видела её всего пару раз и даже имени не знаю.
- Но вы уверены, что видели именно её? - я достала из сумочки рисунок и положила перед ней, всё-таки оригинал лучше изображения на смартфоне.
Людмила Сергеевна всмотрелась в рисунок и утвердительно кивнула.
- Очень похоже. Жаль, фотографии нет, тогда бы точно могла сказать. У меня хорошая память на лица, а эта девушка к тому же несколько раз приходила к Свете Морозкиной, вот я её и запомнила.
- А кто эта Света и чем она так знаменита? - я волновалась, ожидая ответа, но старалась пока не давать волю надежде - у неё были все шансы оказаться ложной.
- Света была медстатистом и работала с архивом, а насчёт знаменита..., - мне показалось, что женщина на мгновенье смутилась, - просто в то время она была в центре небольшого скандала. Вот и всё. Даже не знаю, чем вам помочь.
- Спасибо, вы мне уже помогли, а Света тут ещё работает?
- Да, но не в архиве, теперь она медсестра в терапевтическом отделении. Хотите с ней поговорить?
- Хочу. Я должна убедиться.
В зелёных глазах Людмилы Сергеевны мелькнула искорка исконно женского любопытства. Было заметно, что она очень хочет расспросить подробнее о блондинке с портрета и её связью с моей проблемой, но, видимо, супруг дал чёткие указания на этот счёт, потому что председатель профкома, поколебавшись, только сдержанно кивнула. Она позвонила в терапию, выяснила, что Света Морозкина сегодня работает и объяснила как найти отделение.
Уже подходя к терапии, я вдруг осознала, что в отличие от Людмилы Сергеевны, у Светы Морозкиной нет никаких причин со мной деликатничать, не задавая неудобных вопросов. Как же объяснить ей свой интерес к судьбе блондинки, да ещё нарисованной карандашом? Какие убедительные доводы я могу привести? Да и стоит ли? Может, просто оставить всё как есть, ведь почти успокоилась и вроде бы иду на поправку. Но воспрянувшая надежда настаивала на встрече, вдруг прямо сейчас эта самая Света скажет, что с моей незнакомкой всё в порядке, она жива здорова и на неё никто никогда не набрасывался с ножом, тогда диагноз "амнезия" точно перестанет меня пугать.
Потоптавшись ещё немного у входа, я набралась решимости и вошла в большое трёхэтажное здание. Терапевтичесское отделение размещалось на первом этаже и входные двери тут не были заперты, как в хирургии. Правда, дальше постовой медсестры всё равно пройти не удалось - остановили, выяснили, что мне нужно и вежливо попросили подождать за дверью.
Пока ждала, честно пыталась сочинить более-менее правдоподобную историю, но все варианты напоминали сюжеты фентезийных романов и, мягко говоря, не вызвали доверия.
Устав провожать взглядом снующих туда-сюда унылого вида мужчин и женщин в домашних халатах и спортивных костюмах, я подошла к окну, выходящему на больничный двор, и засмотрелась на окаймлённую каштанами аллею, по которой кто торопливо, а кто степенно и медленно, в разных направлениях двигались медики и пациенты. Деликатное покашливание за спиной заставило вздрогнуть и стремительно обернуться.
- Это вы меня искали? - уточнила высокая миловидная шатенка среднего возраста в приталенном, едва прикрывающем колени белом халате.
- Да, здравствуйте, вы Светлана? Я - Лиза, хотела бы задать вам пару вопросов, если можно?
- На тему? - настороженность в голосе собеседницы и цепкий оценивающий взгляд, которым она меня окинула, ясно дали понять - на особую откровенность рассчитывать не стоит.
Стараясь держаться уверенно, достала рисунок и показала Светлане.
- Я ищу эту девушку. Мне сказали, она приходила к вам в архив несколько лет назад. Вы её помните?
Медсестра взяла бумагу, всмотрелась в нарисованные черты и всё также настороженно спросила:
- Это фоторобот что ли? А что она сделала? Вы вообще откуда, из полиции?
И что на это ответить? Никаких правдоподобных версий в голову так и не пришло. Ну не рассказывать же ей про амнезию и кошмары?
- Нет, из газеты, - неохотно солгала я и предъявила удостоверение журналиста "Цейтнота", которое в запарке забыла сдать в отдел кадров. - Эта девушка... пропала, а мы проводим расследование, выясняем некоторые факты... биографии. Так вы её здесь видели?