Дверь открыла сама хозяйка. Домработница сегодня была выходная, поэтому Роксана с падчерицей были одни. Лариса сразу узнала Роксану, ведь видела её много раз в интернете. "Надо же, не скажешь, что убийца. Приятная женщина с виду. Очень красивая. Взгляд добрый и открытый", – подумала Яранская. Только пройдя рядом с ней несколько метров по тропинке, ведущей к дому, Лариса ощутила смутное беспокойство. Как-то неприятно защемило в груди. Немного погодя Лариса почувствовала даже страх, и ей захотелось убежать куда глаза глядят подальше от этого дома. "Наверное, это её аура так отталкивающе действует", – решила новоиспечённая няня, и усилием воли взяла себя в руки.
– Присаживайтесь, – сухо сказала Роксана, проведя Яранскую в просторную светлую гостиную и указав на невысокий пуфик в углу комнаты. Сама она вальяжно расположилась на широком мягком диване посреди гостиной, взяла в руки Ларисино портфолио и стала не спеша перелистывать страницы.
Лариса сидела на низеньком пуфике в углу и чувствовала себя букашкой. Особенно это унизительное чувство обострялось в тот момент, когда хозяйка вскидывала голову и внимательно начинала изучать её со своего роскошного дивана. Процедура изучения няни с ног до головы длилась минут пятнадцать в полной тишине. Лариса ощущала себя так, будто она ученица первого класса, и в чём-то сильно провинилась перед учительницей. И не просто провинилась, а сделала что-то позорное, и теперь сгорает от стыда и страха в ожидании своей участи. Наконец, "экзекуция" закончилась. Роксана встала, налила себе бокал какого-то напитка из бара и, отхлебнув глоток, нарушила молчание:
– В принципе, меня всё устраивает. Только сразу предупреждаю: я не люблю "Вы" -кать прислуге. Поэтому, Ларис, без обид. Ты принята.
– Спасибо Роксана Олеговна, – выпалила Яранская, – я Вам очень благодарна, я Вас не подведу. Мне очень нужна работа. У меня дети на Украине, муж – инвалид…
– Остановись! Я тебя, кажется, не спрашивала об этом. Достаточно того, что тебя рекомендовало известное агентство, услугами которого я давно пользуюсь. И вообще, тебя не научили, что прислуга должна быть немногословной? Или вы, хохлушки, все такие болтливые? – гневно прошипела Роксана и метнула на Ларису недобрый взгляд.
Яранская готова была сквозь землю провалиться от унижения и обиды. Так с ней никто никогда не разговаривал. Она даже на мгновенье забыла, зачем здесь находится, но вовремя удержалась от эмоций и тихо пролепетала:
– Извините…
Обаяние Роксаны куда-то улетучилось, и в мгновение ока перед бедной Яранской предстал человек с железной хваткой, страшный и непоколебимый. "Ну ничего, всё временно", – подумала Лариса, решив набраться терпения и впредь следить за своими эмоциями.
Женщины поднялись на второй этаж, где находилась детская. Роксана открыла дверь и пригласила Ларису войти. Альфия играла в посудку, разложив на полу множество пластмассовых ложечек, тарелочек и кастрюлек. Увидев маму, девочка быстро встала и побежала к ней, наступая голыми пятками на столовые приборы. Затем сильно обхватила тонкими ручонками Роксанино бедро и прижалась к нему всем телом. Ларису посетило чувство жалости и печали. Раньше Яранской как-то не приходилось общаться с мусульманскими детишками. Эта девочка, сразу видно было, отличалась от других детей. И дело не только в смуглой коже, волнистых чёрных волосах и черных глазках-пуговках, в которых было не различить тёмных зрачков. Изяществом востока веяло от этой утончённой девочки. Сама девочка, зарывшись в полы маминого халата, глухо спросила:
– Мамочка, кто эта тётя?
– Милая, это твоя новая няня.
И тут из под полов Роксаниного халата послышались безудержные рыдания. Лариса стояла, как столб, и не знала, что ей делать. Роксана с трудом оторвала девочку от своей ноги и взяла на руки. Она вытерла слёзы с её личика и поцеловала в лоб.
– Успокойся, милая. Ты же у меня умница. Вы подружитесь с тётей Ларисой.
– Мамочка! Не хочу я ни с кем дружиться! Разве нам плохо с тобой? – запричитала малышка, глотая слёзы.
– Мамочка занята, мамочка не может играть с тобой постоянно, – сказала Роксана. А Лариса заметила, что ей хочется поскорее выйти из комнаты, чтоб не наблюдать дочкину истерику, и она сдерживает себя изо всех сил, чтоб не повысить голос. Роксана спустила дочь с рук, подвела к няне и весьма трогательным голосом произнесла: