– Вадик, извини, но я не могу отменить еженедельный обход. Коллеги ждут. Это быстро, всего тринадцать палат. Ты пока чайку или кофе попей, сам завари, там на тумбочке возьми.
– Хорошо, я подожду.
Юлия Викторовна оставила доктора одного. На обходе профессор была как никогда рассеянной. Она мало говорила, больше слушала доклады лечащих врачей. Нескольких больных ребятишек сама прослушала фонэндоскопом, одному пропальпировала живот. В основном, Юлия просто кивала, и не сделала сегодня ни одного замечания по ведению пациентов. Потому что на Юлию тоже нахлынули воспоминания. О своей первой любви. Она вспомнила крепкого видного парня Вадима, который привлекал девушек своей серьёзностью и скромностью. И конечно ещё отличным телосложением. У парня были правильные черты лица и очень обворожительная улыбка, и он будто знал об этом: одаривал ею девчонок редко и избирательно. У него был цепкий ум, ему давалась легко учёба, и он мечтал спасать людей. Как же счастлива была Юлия, когда именно на неё он обратил внимание. Ещё бы! Ведь она была первой красавицей на потоке. И он стал её первым мужчиной. Юлия готова была отдаться Вадику целиком и полностью, выйти за него замуж и даже стать домохозяйкой, нарожать детей и печь ему пирожки. Такой самоотверженной была Юлька Карпенко, и такой сильной была её любовь. И страсть. И счастье от того, что парень отвечал ей взаимностью. Всё, собственно, к свадьбе и шло. Единственное, что беспокоило Юлию, так это то, что Вадик был ведомым человеком. Решимости ему было не занимать во всём, что касалось учёбы и работы. Но вот в делах сердечных… До конца шестого курса так и не сделал ей официального предложения. Но она всё успокаивала себя, думала, просто боится отказа. Ведь она была яркой, красивой, смелой. А он, хоть и обладал хорошими внешними данными, был на взгляд Юли сексуальным и страстным, но характера сильного у него не было. Но тем не менее она после окончания института не отпускала Вадима. Он пошёл работать на "скорую", она поступила в ординатуру. Каково же было удивление Юлии, когда однажды её возлюбленный прям на ровном месте признался ей, что нашёл другую… Так просто и обыденно, без всякого пафоса и эмоций сообщил, что уходит от неё. Юлия до такой степени была обескуражена, что даже не обиделась поначалу. Просто не поверила своим ушам и глазам. Вадик, мужчина всей её жизни, её цель и мечта её бросает. Сам, первый! Юлию накрыла депрессия. Она даже представить не могла, что её могут бросить. Тем более Вадим, которого она считала давно покоренной вершиной. И ведь не ссорились они с ним. Он, казалось, всем был доволен. Ещё горше стало девушке, когда она увидела на кого он её променял. На нескладную толстуху. На фельдшера со "скорой". И ведь познакомился с ней всего-то пару месяцев назад, а уже сделал предложение. Чем она-то была хуже, чем та корова? К счастью, бог одарил Юлю не только красотой и умом, но ещё сильным характером. "Не судьба – ну и ладно", – решила тогда она, – "Всё у меня ещё будет!"
И действительно, всё к ней пришло. Женщина чувствовала себя счастливой, понимала, что жизнь удалась. Жаль только сейчас она была одинока… Небеса забрали любимого мужа.
Потом Юлия пустилась в воспоминания о муже, по которому так тосковала, и лишь возле дверей своего кабинета вспомнила о том, что там её ждёт Яранский. "Странный у него вид какой-то. Потрёпанный, усталый. Костюм будто несвежий. Побрит как-то нечисто. Глаза красные. Пьёт он что ли? Хорошо всё-таки, что не получилось у нас. От того красавчика, что меня с ума сводил тогда, ничего не осталось…" – подумала Карпенко, входя к себе.
Яранский встал с дивана. Конечно же ни кофе, ни чаю он не попил. Решил сразу перейти к делу:
– Юль, тут такое дело… Мне не к кому больше обратиться. Мне надо сделать так, чтобы одна маленькая девочка оказалась в больнице. Хотя бы на одну-две недели. Она здорова, но нужно изобразить, что сильно больна. Причем надо сделать так, чтоб её прям на "скорой" увезли из детского сада. У тебя же есть знакомые, наверняка, которые курируют медицинскую службу в детских учреждениях, или что-то наподобие этого… Короче говоря, ребёнка надо на некоторое время изолировать от матери.
Юлия ответила не сразу.
– Ничего не поняла , – наконец произнесла Карпенко, отхлебнув воды из красивой стеклянной чашки. – Странная какая-то просьба. Что за ребёнок и зачем его от матери изолировать? Это твой внебрачный ребёнок? Ты что задумал, Вадик?!
– Нет. Это ребёнок моего погибшего друга. И не от матери, а от мачехи.
Яранский вдруг понял, что готов рассказать правду Юлии, но вовремя осёкся и решил не рисковать. А та продолжала допрос: