— Ну-с, это тоже провокаций?! У Веры Ивановны потемнело в глазах. Вольф выплюнул изо рта сигарету прямо на пол, придавил окурок каблуком. Он был вне себя от ярости. Столько времени проканителился с этой фанатичкой! Пустил в ход все средства «умиротворения», но ни черта не добился. Он уже не знал, как будет отчитываться перед начальством, но тут на сцене появился Гоштов с неопровержимой уликой.
— Вы узнавай этот фуражка?
Вера Ивановна, собравшись с силами, покачала головой.
— Нет, впервые вижу. Эту вещь в первый раз вижу. Вы можете показать мне что угодно и хотите, чтобы я опознала? Нет, не пройдет…
Эсэсовец помахал хлыстом.
— Из ваш дом бежали два партизан!
— Ничего не знаю.
— Зна-аешь, — протянул Вольф и наотмашь ударил Веру Ивановну хлыстом поперек лица, потом еще раз и еще.
Вера Ивановна медленно сползла по стене на пол.
Гестаповец вылил на ее всю воду из графина. Она с трудом приподнялась и села на полу, прислонившись к стене. «Косицкий убит или ранен. Наверное, схватили Таню, брата и других…» Мысли у нее путались, сердце болезненно сжималось, тело сотрясала нервная дрожь.
Вольф взглянул на нее и, поняв, что сейчас от нее ничего не добьешься, швырнул хлыст в угол. Ополоснув потное лицо у рукомойника, плюхнулся на стул, застыл. Сколько прошло времени, он не заметил… Когда отдернул шторы, за окном была ночь, в стекла хлестал дождь. Он снял трубку и позвонил Клецке. Тот со сна не сразу понял его, попросил повторить…
Клецке быстро натянул одежду, вызвал машину и вышел на улицу. Сырость охватила его, он зябко передернул плечами. За тротуаром точно развевалась на ветру сырая рыбачья сеть. Сквозь нее едва виднелись мокрые деревья и жухлая трава по обочинам дороги. Клецке почему-то опасливо оглянулся, поднял воротник плаща и пошел, хлюпая сапогами по лужам. В тени тополей огромным лакированным жуком лоснился «мерседес». Капли дождя отскакивали от крыши автомобиля. Шофер в форме предупредительно распахнул дверцу.
Войдя в кабинет Вольфа, Клецке выбросил было вверх руку, но Вольф только вяло отмахнулся — не до того, мол.
— Можно поздравить вас, Вольф, дорогой?
— Не совсем, герр майор, — язвительно возразил гестаповец.
— Но отчего же?
— Один партизан подорвал себя и полицейского гранатой, а второй ушел… На трупе ничего интересного не найдено, да и вы понимаете, что там почти ничего и не осталось… — Плохо, плохо… — Клецке забарабанил по столу пальцами.
— Ладно, Клецке, погодите радоваться моей полуудаче. Да-да, не возражайте, я отлично понимаю, что вы рады, когда у меня что-нибудь не ладится. Но сейчас не время обсуждать психологические проблемы. Нужно срочно доводить дело до конца. Надеюсь, вы понимаете, что и ваши дела зависят от этого… Мастера Печкура вызвали?
Клецке отвел глаза.
— Увы, нет, шарфюрер.
— Почему?
Он с Мейером еще ночью выехали на дальний перегон…
— Что случилось?
— Локомотив застрял.
— Выслать мотоциклистов?
— Зачем. В лесу легче ускользнуть. Подождем возвращения.
— Хорошо, герр майор. Но когда они вернутся, я отдам приказ арестовать этого мастера, а также инженера.
Клецке поднял набрякшие веки.
— Но причем здесь Мейер?
— Я вообще подозреваю всех советских…
Клецке и сам был готов теперь разом избавиться от всех этих русских, что окружали его в депо и заставляли всегда быть настороже, но он не мог удержаться, чтобы хоть чем-нибудь не насолить этому заносчивому молодчику. Норовит возглавить все депо и заслуги по уничтожению подполья и партизан приписать себе…
— Превосходно!.. Давайте арестуем и поставим к стенке всех. А кто же будет на нас работать? Улики, и то косвенные, пока только против Печкура. Простите за откровенность, дорогой Вольф, но я считал вас гораздо разумнее.
Вольф молча проглотил пилюлю и стал копаться в бумагах, делая вид, что ничего особенного не произошло. А Клецке косился на седую женщину, всю в кровоподтеках, так и оставшуюся сидеть у стены, безжизненно откинув голову. Да, приложены руки к ней основательно, а результат — пшик. Этот чертов Вольф плохо знает русских, не то что он, Клецке. Она крепкий орешек. Конечно, от нее тянется ниточка, но хватать ее брата и тем более Мейера рановато — вспугнешь остальных. Необходимо какое-то время выждать. Установить негласное наблюдение… Разве выпустить Печкур как приманку? Нет, теперь этот маневр не принесет никакого успеха. Болван Вольф опять всю погоду испортил… Все-таки методы у этих гестаповцев… После ареста Печкур они изменят тактику — это аксиома. Будут играть по большому счету…